Лейтенант потянулся за планшетом.

— Может, мне послать сообщение его милости?

— Нет!

Мелтон развернулся и снова уставился вниз, на пленника.

— В этом–то и вся трудность! По этому грязному бунтовщику плачет виселица, но он тот самый малый, который захватил в плен моего младшего брата близ Престона и не пристрелил его, чего щенок вполне заслуживал, а оставил в живых и вернул товарищам. Это, — произнес он сквозь зубы, — наложило на всю мою семью проклятый долг чести.

— Боже мой! — вскликнул лейтенант. — Значит, вы не можете передать пленника его милости?

— Нет, чтобы мне лопнуть! Я пристрелить этого мерзавца и то не могу, не нарушив данное моим братом слово!

Пленный открыл один глаз.

— Не бойся, я никому не скажу, — пробормотал он и тут же закрыл его снова.

— Заткнись!

Совершенно выйдя из себя, Мелтон пнул пленника ногой. Тот охнул, но ничего не сказал.

— А что, если расстрелять его под вымышленным именем? — предложил лейтенант.

Лорд Мелтон бросил на своего помощника взгляд, полный презрения, потом выглянул в окно, чтобы прикинуть время.

— Через три часа стемнеет. Я прослежу за захоронением остальных казненных пленных. Надо найти небольшую крытую повозку, пусть туда навалят сена, а возница нужен такой, чтобы держал язык за зубами. Разумеется, за мзду. Он должен быть здесь с повозкой, как только стемнеет. Все ясно, Уоллес?

— Так точно, сэр! Только вот как насчет этого пленного, сэр? — спросил лейтенант, указывая на тело на полу.

— Что насчет него? — отрывисто обронил Мелтон. — Он слишком слаб, чтобы ползать, не говоря уже о том, чтобы ходить. Он никуда не денется, по крайней мере пока сюда не подъедет фургон.

— Фургон?

Пленник не только обнаружил признаки жизни, но смог даже приподняться на локте. Налитые кровью голубые глаза под копной спутанных рыжих волос светились тревогой.

— Зачем фургон? Куда меня повезут?

Повернувшись от двери, Мелтон бросил на него взгляд, полный нескрываемой неприязни.

— Куда, спрашивается, можно отправить лэрда Брох–Туараха, как не домой в его усадьбу?

— Я не хочу домой. Я хочу, чтобы меня расстреляли.

Англичане переглянулись.

— Бредит, — уверенно заявил лейтенант.

Мелтон кивнул:

— Сомневаюсь, что он выдержит дорогу, но, во всяком случае, его смерть не будет на моей совести.

Дверь за англичанами плотно закрылась. Джейми Фрэзер остался один — и еще живой.

ОХОТА НАЧИНАЕТСЯ

Инвернесс, 2 мая 1968 года

— Конечно, он умер!

Резкий от волнения голос Клэр громко звенел в полупустом кабинете, отдаваясь эхом от книжных полок. Прислонившись к обитой пробкой стене, она стояла, словно пленница в ожидании расстрельного взвода, переводя взгляд с дочери на Роджера Уэйкфилда и обратно.

— А по–моему, нет.

Чувствуя страшную усталость, Роджер потер рукой лицо, а потом взял с письменного стола папку, где находились все материалы исследования, которым он занимался с тех пор, как три недели назад Клэр с дочерью впервые пришла к нему и попросила о помощи.

Открыв папку, он неторопливо пролистал содержимое. Якобиты Куллодена. Восстание 1745 года. Отважные шотландцы, объединившиеся под знаменем Красавчика принца Чарли, прошедшие по стране, словно пламенеющий меч, но наголову разгромленные герцогом Камберлендским на серой вересковой пустоши при Куллодене.

— Вот, — произнес исследователь, выбрав несколько скрепленных вместе листов — четкость современных фотокопий странно контрастировала с архаичной манерой письма, присущей старинным документам. — Это список личного состава полка Ловата.

Он протянул скрепленные бумаги Клэр, но их взяла ее дочь Бри–анна и тут же, сдвинув рыжеватые брови, начала просматривать.

— Прочти верхний список, — сказал Роджер. — Где написано «Офицеры».

— Хорошо. «Офицеры, — прочитала она вслух. — Саймон, сын Ловата»…

— Молодой Фокс, — перебил Роджер. — Сын Ловата. И еще пять имен, верно?

Брианна повела бровью в его сторону, но продолжила чтение:

— «Уильям Чишольм Фрэзер, лейтенант. Джордж Д’Амерд Фрэзер Шоу, капитан. Дункан Джозеф Фрэзер, лейтенант. Байард Муррей Фрэзер, майор».

Она остановилась и сглотнула, прежде чем прочитать последнее имя.

— «Джеймс Александр Малкольм Маккензи Фрэзер, капитан». — Она опустила бумаги, слегка побледнев. — Мой отец.

Клэр быстро подошла к дочери и сжала ее руку. Она тоже была бледна.

— Да, — сказала она Роджеру. — Я знаю, что он отправился к Куллодену. Расставшись со мной… там, у круга камней… он решил вернуться на Куллоденское поле, на помощь своим товарищам, выступавшим на стороне Карла Стюарта. И мы знаем, что он это сделал. — Она кивком указала на папку, лежащую на столе и в свете лампы казавшуюся простой и безобидной. — Вы нашли их имена. Но… но… Джейми…

Одно лишь произнесение этого имени вслух потрясло ее, и она крепко сжала губы.

Теперь пришел черед Брианны поддержать мать.

— Ты говорила, что он собирался вернуться, — начала она, подбадривая мать взглядом темно–голубых глаз, — что он хотел увести с поля своих людей, а потом вернуться и принять участие в сражении.

Клэр, слегка придя в себя, кивнула.

— Он знал, что у него мало шансов ускользнуть от англичан, и не хотел угодить на виселицу, если они его схватят… сказал, что предпочтет погибнуть на поле боя. Так он и собирался поступить.

Она повернулась к Роджеру и вперилась в него взглядом. Ее янтарные глаза всегда напоминали ему глаза ястреба, как будто она могла видеть гораздо глубже, чем большинство людей.

— Я не могу поверить в то, что он не погиб, — там полегло столько народу, а он сознательно шел на гибель!

Почти половина армии горцев полегла при Куллодене, выкошенная пушечными ядрами и мушкетными пулями. Но не Джейми Фрэзер.

— Нет, — упрямо заявил Роджер, — Вот ведь в книге Линклатера ясно написано.

Он открыл белый том под заглавием «Принц в вереске».

— «После сражения, — прочел Роджер, — восемнадцать раненых якобитских офицеров укрылись в сельском домишке близ вересковой пустоши, где без пищи и ухода пролежали два дня. К концу второго дня их обнаружили и расстреляли. Избежал этой участи только один человек, некий Фрэзер из полка Ловата. Остальные погребены на краю местного парка». Видите? — Он положил книгу и бросил на женщин выразительный взгляд. — Офицер полка Ловата.