бутылку и предложил Галие и Маше посмотреть, что из сладостей на стол выложить.

— Давайте-ка, пообедаем сначала, — тут же засуетилась Никифоровна. — Девочки, не доставайте, пока сладкое, а то вкус перебьете.

Виктория Францевна моментально принялась вести с Фирдаусом светскую беседу.

— Не подскажите, как ливанский бизнес относится к сотрудничеству с Советским Союзом? — сделав заинтересованное лицо, спросила она.

— Небольшой фруктовый частный бизнес в лице моей семьи очень даже благосклонно, — улыбаясь, ответил ей Фирдаус.

— Понимаю, — улыбнулась ему в ответ Виктория Францевна.

Маша с Никифоровной и пани Ниной, тем временем, быстро накрыли стол и присоединились к нам, с интересом прислушиваясь к светскому разговору. Егорыч наполнил коньяком маленькие рюмочки. Опробовали. Всем понравилось. Даже Егорычу, хоть он и топорщил брови, многозначительно поглядывая на стоявшую на шкафу бутылку водки. Намекал, что она якобы лучше. Но я судил по тому, как он быстро и с охоткой налил себе вторую рюмку.

— А как ливанская молодёжь относится к обучению у нас? — продолжала расспрашивать Фирдауса Виктория Францевна. — Есть в планах посылать к нам на учёбу больше ребят?

— Есть, конечно. Вот, к примеру, у меня племянница будет поступать в этом году.

— Куда? — удивлённо спросил я.

— А куда ты посоветуешь?

— В МГУ, конечно, — как о само собой разумеющемся, ответил я. — Что-то вы затянули. Надо было давно уже заняться этим вопросом. Она хоть чуть-чуть говорит по-русски?

— Ну, немного говорит, как и я, — скромно ответил Фирдаус.

— Отлично! — был приятно удивлён я. — У вас поразительная семья! — пришлось быстренько сходить за записной книжкой. — Дам тебе телефон моего замдекана, позвони, попроси помочь с устройством племянницы.

— Сказать, что я от тебя? — тут же стал серьёзным Фирдаус.

— Я сам ей домой позвоню сегодня вечером, — ответил я.

Фирдаус понимающе кивнул.

— А как твою племянницу зовут? — заинтересовалась Галия.

— Аиша, — улыбнулся Фирдаус. — Она хорошая девушка, тебе понравится. Очень, кстати, внешне на Диану похожа.

— Где она будет жить? — спросил я. — Что с той квартирой, где вы с Дианой жили? Там поселите ее?

— Мы и будем там дальше жить, и Аиша с нами, — с провокационной улыбкой уставился на меня зять.

— Как⁈ Вы что, возвращаетесь в Союз? — удивился я.

— Да, буду работать в торгпредстве.

— Фух… Вот это да… А Диана⁈ Её же на заочное в Горном перевели, — ошарашено смотрел я на него.

— Ну и что? Пусть учится, какая разница?

— Большая разница, — хмыкнул я. — На заочном на год дольше учиться. По-хорошему бы её, конечно, на дневное обратно перевести. Это отцу надо позвонить, узнать, как быстро он сможет вернуть её обратно. Ну, сходим сегодня, сразу всем и позвоним. А ты, вообще, на сколько с нами?

— Пару дней, может, побуду, — ответил Фирдаус. — Работа в Москве ждёт.

— А ты, мил человек, как к рыбалке относишься? — прищурившись, спросил его Егорыч, наливая по второй.

— Не знаю, не пробовал, — пожал плечами Фирдаус.

— О! Мы такое место знаем! — обрадовано воскликнул Родька.

Никифоровна и пани Нина многозначительно переглянулись между собой.

После обеда добрались до вкусняшек, что Фирдаус привёз. Всё перепробовали и понадкусывали. Так смешно было за Родькой наблюдать, поначалу глаза горят, а попробует, разочарование сразу на лице. Обёртки невероятно яркие и красивые, кажется, что там что-то волшебное должно быть, а пробует, халва как халва. Вполне себе привычное угощение.

Маша с Викторией Францевной к себе в пансионат засобирались, обещали вечером прийти и прогуляться с нами и Фирдаусом к пирсу.

— Мы вам всё здесь покажем, — обещала ему Виктория Францевна.

Галия тоже притомилась за день и пошла прилегла. Никифоровна Аришку пошла укладывать. Родька ей в этом помогал.

Пани Нина убирала со стола. Хотели помочь ей с Фирдаусом, но она только полотенцем на нас махнула. Ну мы и остались втроем с Фирдаусом и Егорычем пропустить ещё по одной.

Когда Егорыч пошёл отдыхать, и мы остались с Фирдаусом одни, он, вдруг, заговорил полушепотом:

— Заявки на патенты поданы, приоритет уже за нами, — доложил он. — Пока будут оформляться все формальности, отец просил определиться с производством. Ты как партнёр должен участвовать в решении таких вопросов. Ну и есть надежда, что что-то толковое и подскажешь. Вот где, как считаешь, нам лучше производство открыть?

— Так, — задумался я. — Главное не в США, там сейчас наркотики очень распространены, и рабочая сила никакая. Качество готовых товаров очень низкое, никак не соотносится с высокой стоимостью рабочей силы. Можно в Корее или Японии, — там дешевая рабочая сила, дисциплина и трудолюбие. — Только, там есть свои нюансы, во главе над рабочими надо обязательно ставить корейца или японца, соответственно. Белого они уважать не будут, дисциплина резко упадет, как и качество, их свой должен гонять. И нужно негласно контролировать этого японца или корейца, причем тоже жестко. Можно СП создать с дзайбацу или корпорацией местной, Мицубиси, например. Дальше… Если Европа, то Италия, но Северная, там мафии поменьше и культура труда выше, из-за того, что немцев много, а зарплаты еще низкие, по меркам богатой Западной Европы. Чем ближе к Австрии и Швейцарии, тем локация предпочтительней.

Фирдаус записывал за мной. Потом спросил:

— СССР точно не подходит?

— Советский Союз не подходит по множеству причин. Но для нас достаточно и той, что патент будет оформлен на Павла Ивлева. При этом мы с тобой родственники, а ты явно будешь задействован на производстве. Это как дважды два сложить будет понятно, что я автор патента, и ко мне сразу возникнет вопрос, почему я в СССР не запатентовал эту идею? А если завод будет за рубежом, то всем плевать. Никто не догадается.