именно на Брест, то может опередить немцев без Гудериана и этого позорного факта не случится. Или не сможет? Нужно точно вспомнить? Нда, надо было историю лучше учить. Ладно, на месте разбираться придётся.

И дальше если посмотреть. А что если наступать будет не мифическая РККА совершенно не обученная и без техники, а его мотоброневая бригада. Да он немцев до Варшавы догонит, при этом перебив их столько, что мира может и не получиться. Хрен в 1939 году немцы, имея за спиной сотню французских и английских дивизий против своих тридцати, а то и меньше, решатся на войну на два фронта, как миленькие пардону запросят. Так ещё и потрепали недавно французы немцев, выбив у них танков преизрядно, и англичане потопили приличный кусок флота. Ох, по-другому может История вильнут, не встать потом ей уже на свои прежние рельсы.

– Ало, комдив, что заснул, – выплыл из воспоминаний о будущем Иван Яковлевич, получив лёгкий толчок в плечо. Хорошо хоть в правое, им был повёрнут к командарму.

– Считаю, товарищ командарм.

– Не поделишься? – Штерн допил наливочку и с сожалением повертел в руках пустой стакан.

– А вы надолго к нам, Григорий Михайлович?

– Переночую, если угол выделишь, – продолжал вращать стакан, наверное, на что-то намекая, командующий 1-й отдельной Краснознамённой армией.

– Кать. Тащи бутылочку с наливкой. И детей выгони на улицу, нам с Григорием Михайловичем пошушукаться нужно.

– Нет. – Жена упёрла руки в боки, ну, фигурально.

– Как так, нет? – опешил хворый Герой.

– У меня уже борщ сварился. Сейчас спокойно вам со сметанкой наложу по большой тарелке, хлебушек свежий Ванька принесёт, за «Бородинским» послала, и поедите, как положено, и выпьете не спеша. Наливка только кажется слабой. Я готовила, знаю, там больше двадцати градусов. Обязательно закусывать надо.

– Что, Григорий Михайлович, будете борщ? Катя знатный готовит. Травы всякие таёжные добавляет.

– Ну, если таёжные. – Пошевелил гитлеровскими усами, как кот командарм, – Да со сметаной. Тогда ладно. Тогда да.

Борщ удался, а чего, осень скоро, все ингредиенты уже поспели. Даже перец, якобы болгарский. Из Испании семена ведь привёз Брехт. Теперь Дворжецкий ему немного от щедрот выделяет.

Поели. Добавки попросили. Опять поели. Брехт продемонстрировал командарму новое изобретение артелей Дворжецкого – тостер. Так гитлероусый командарм всё селёдочное масло в доме приговорил. Пришлось его вытаскивать из-за стола чуть не силой.

– Григорий Михайлович, а при чём тут я? – когда они остались втроём в кабинете у Брехта с бутылочкой наливки ещё.

– Ну, бригада или дивизия без тебя – это бригада или дивизия. А с тобой, это сила. Там ведь явно что-то намечается, поговаривают, что осенью демобилизовывать красноармейцев не будут.

– Поговаривают?

– Поговаривают. Но считай, что так и будет. – Штерн показал пальцем на потолок. Там здоровущая муха сидела. Вот, как не закрывай окна всякими тюлями и занавесками, а эти гадские гады, один чёрт, просочатся. Брехт на муху посмотрел, интересно, кого это имел в виду командующий, на неё указывая?

– Одному ехать?

– Дам танковый полк …

– Щедро, конечно, Григорий Михайлович, но не надо. Обуза будет. Не обучены, движки угроблены, ходовая ни к чёрту. Мне бы лучше те самолёты и лётчиков, что были с Рычаговым на Халхин-Голе. Бомбардировщиков не надо. Нужно пару эскадрилий истребителей, но только на И-16.

– Поговорю с Рычаговым.

– А, нет. Один бомбардировщик нужен. Мою тушку перевозить и Светлова Ивана Ефимовича. Тоже ещё хромает, но… Подождите, товарищ командарм. Ещё ведь капитан Евстигнеев есть, и военврач Колосков Пётр Петрович выздоровел, да и среди новобранцев десяток охотниками оказались. Давайте три бомбардировщика и две эскадрильи «Ишачков» новых.

– Иван Яковлевич, только ты поаккуратнее там.

– Естественно, товарищ командарм, буду бить аккуратно, но сильно.

Событие шестое

Услышав аплодисменты в салоне после посадки авиалайнера, польщённый командир экипажа поднял самолёт в небо и исполнил несколько фигур высшего пилотажа.

Чуть не забыл позвонить в тот день Брехт во Владивосток Шмидту. Там же корабль с запоминающимся именем «Кашпировский» во Владике, в порту, стоит и разгрузки ожидает. А что, есть ещё время до отлёта все ништяки переправить в военный городок и раздать всем сёстрам по серьгам, в смысле, алюминий лётчикам, разобранную летающую лодку тоже им, а движки механикам. Он Ваську просил посмотреть дизельный двигатель хороший. В Харькове Кошкин работает над Т-34, но скорее всего у Владимира Марковича Дорошенко, что уже десять месяцев трудится у него в Шарашке, настоящий хороший танк быстрее появится. Он уже две Арматки сделал, так это без хороших двигателей с ужасной коробкой передач, а сейчас есть коробка с зацеплением Новикова, есть фильтр масляный Васькой же от американского танка добытый. На части танков в Штатах устанавливается дизельный двигатель «Гайберсон». От него фильтр и добыл. Посмотрим, как себя в деле покажет. Для движка В-2, с его мощью в 500 лошадок, масляный фильтр оказался маловат, но сейчас вся шарашка пытается по образу создать фильтр больше, даже с запасом, чтобы хватило и на форсированный В-2, доведённый по мощности до 800 лошадей. Васька в письме написал, что добыл какой-то трёхсотсильный дизель и вышлет вместе со всеми фильтрами с пароходом. Вот теперь Брехт надеялся, что имея кучу разных фильтров и немецких, и американских, и советских, инженеры из его закрытого КБ сумеют изготовить рабочий, который не будет убивать движок на песчаных и пыльных дорогах Европы.

Пётр Петрович Шмидт – заместитель начальника НКВД во Владивостоке побурчал, но пообещал помочь и с секретностью разгрузки и с оформлением документов в кротчайшее время.

На следующее утро Штерн улетел, пообещав как можно быстрее отправить самолёты и лётчиков в Спасск-Дальний. Брехт считал, что у него минимум месяц есть и он успеет и все движки перебрать и подшаманить на истребителях и бомбардировщиках, и, имея приличный запас бензина, лётчики освоятся с новым бензином с более высоким октановым числом. Ещё желательно за этот месяц дисциплину хоть какую наладить. Помнил же, как при его появлении в ОКДВА, в 1933 году, комиссия из Москвы не нашла ни одного исправного самолёта и ни одного трезвого лётчика. Конечно, после этого и чисток несколько было и Рычагов появился, но подозревал Иван Яковлевич, что партизанщину из