Довольно скоро добрались до Фрунзенской, где Седой поговорил с часовыми, после чего их беспрепятственно пропустили. Затем еще один перегон — и дрезина притормозила на Спортивной. Дальше им предстояло идти пешком.

Выстроились в походном порядке — она впереди, как проводник («Как самый малоценный член экспедиции, которого не жаль потерять», — усмехнулась она про себя), следом — Седой, за ним Сергей, Топтун и Рохля, а замыкать шествие должен был сталкер Ермолаев. На груди у него висел автомат, у Седого тоже. Она сама больше полагалась на свой нож, хотя у нее был не только «калашников», но и пистолет. У Рохли и Сергея, как она заметила, тоже имелись ножи. Рохля, впрочем, легкомысленно размахивал найденной здесь же палкой, видимо, ручкой от метлы, как будто в случае чего именно ею собирался отбиваться от врагов. Она усмехнулась про себя.

Отошли совсем недалеко, и вдруг она уловила движение сбоку. Застыла, сделав знак остальным. Напряглась, прислушиваясь. Тихий шорох внизу. Посветила и облегченно вздохнула — гигантская многоножка извивалась на шпалах, тщетно стараясь перебраться через рельс.

— Фу, гадость! — буркнул за ее спиной Седой и огляделся, словно прикидывая, чем бы прибить мерзкую тварь.

— Крупный экземпляр, — проговорил Сергей, — но я таких уже видел, тут они не редкость.

— Ну, ты лентяйка, — сказал многоножке Рохля. И занес над ней палку.

Девушку передернуло. Никак она не могла привыкнуть, что люди убивают беспомощных созданий, не делающих им зла, просто забавы ради. Вот так же и с ней в свое время расправились… чуть не убили. С тех пор она особенно жалела всех бессловесных тварей. Куда больше, чем людей. В глазах защипало, она закашлялась.

Рохля тем временем, опустив палку, неожиданно осторожно подтолкнул извивающееся существо. Многоножка, наконец, перевалилась через рельс и мигом просочилась в трещину в стене.

У девушки снова защипало в глазах. «А он не такой уж идиот, как мне казалось, — подумала она. — По крайней мере, не злой».

Она знала, что за Спортивной туннели ведут к разрушенному метромосту. Но они свернули в боковое ответвление, постепенно уходящее вниз. По стенам стекала вода, под ногами струился ручеек.

— Глубоко прокопали, — негромко заметила она.

— Этот туннель под рекой проходит, — пояснил Сергей.

«Как странно», — подумала она. Она и не знала, что кроме верхних туннелей, существует еще этот. Так, значит, над ними сейчас река, толща воды? Ей стало не по себе. Сколько же усилий потребовалось, сколько людей понадобилось привлечь, чтобы прокопать такой ход? Ей хотелось спросить, кто и с какой целью это сделал, но сейчас не время было болтать. Когда они вернутся, тогда и спросит.

Если, конечно, к тому времени будет, у кого спрашивать.

— Говорят, раньше метро хотели под рекой пустить, — словно отвечая на ее невысказанный вопрос, тихо произнес Сергей. — Но потом вдруг был отдан приказ строительство заморозить, а туннели метро провести через мост. А этот туннель все же успели прорыть, и он тоже ведет на ту сторону.

И тут Седой остановился. Ход упирался в запертые железные ворота.

Седой пошарил по стене сбоку, нашел кнопку звонка. Нажал.

Все замерли на месте. Как будто действительно ждали, что сейчас им откроют с той стороны.

Но все было тихо. Седой нажал еще раз. Потом еще. Потом поднял обломок кирпича и постучал в ворота — громко и требовательно. Раз, другой.

— Не надо, — вдруг раздался негромкий голос сзади. Принадлежал он, как ни странно, сталкеру Ермолаеву, который в течение всего пути почти ни слова не проронил. В голосе было отчаяние и какой-то детский страх.

— Ты что это, Ермолаев? — удивился Седой.

— Не надо, — умоляюще повторил военный. — Откуда ты знаешь, кто может нас ждать там? Я чувствую — людей там нет. Тогда зачем мы стучим? Нас могут услышать другие.

— Отставить разговорчики! — резко сказал Седой. — Как ты надоел со своими бредовыми предчувствиями, Ермолаев! Не надо было брать тебя с собой.

— Нельзя здесь стучать, — пробормотал Ермолаев чуть слышно. — Мы же не знаем, что может отозваться с той стороны.

— А ты ведь знал, что ворота заперты, — напустился Топтун на Седого. — Что же ты нас сюда повел? Говорил, что у тебя есть план? Что теперь будешь делать?

— Я все продумал, — веско сказал Седой. И снял рюкзак: — Здесь у меня взрывчатка.

Какое-то время стояла мертвая тишина — все осмысливали сказанное. Первым не выдержал Топтун:

— Нет, ты точно рехнулся! Хочешь взорвать ворота, а заодно похоронить нас здесь? Нет уж, с меня хватит. Я с самого начала знал, что эта авантюра добром не кончится.

Взорвать ворота! Она похолодела. Если над ними река, то это чистое безумие. Взрыв обрушит тоннель, сверху в пролом хлынет мутная вода. Убежать нечего и думать — через несколько минут с ними будет покончено. Черт, ведь было же у нее предчувствие — а она не поверила. Зря…

— Я приказываю поворачивать обратно! — истерически завизжал Топтун. — Ермолаев, забери у него рюкзак!

— Не надо, — неожиданно спокойно сказал Седой. — Я согласен — возвращаемся.

И у нее возникло ощущение, что лишь этот человек понимает, что происходит. И ловко управляет ими. Зачем-то ему был нужен этот спектакль. И он вовсе не выглядел обескураженным провалом экспедиции.

— Ты за это ответишь! — шипел на обратном пути Топтун. — Перед руководством будешь отчитываться, когда вернемся!

Седой невозмутимо молчал.

* * *

На Спортивной Сергей предложил перекусить, но Седой убедил их, что на Фрунзенской столовая лучше. Хорошо, что дрезина, которая привезла их сюда, еще не ушла обратно.

На Фрунзенской, после того, как они поели и немного отдохнули, Седой и выдал главный сюрприз. Когда Топтун предложил возвращаться на Парк Культуры, он невозмутимо ответил:

— Не в моих правилах начатое на полдороге бросать. Плохим бы я был командиром, если бы не имел плана про запас. Мы все равно пойдем в Изумрудный Город — но пойдем другим путем.

У Топтуна отвисла челюсть. Видно, что такого оборота он не ожидал.

— Каким путем? — спросил он.

— Выйдем сейчас на поверхность, — невозмутимо сказал Седой. — Дело как раз к ночи идет, уже можно. — Он начал чертить на бумажке. — Вот Дворец Молодежи, мы перейдем через Комсомольский проспект, и совсем недалеко будет застекленный мост через реку — я со сталкерами говорил, он почти целый. Перейдем через мост и пойдем вдоль реки, потом на смотровую поднимемся — а там до Университета рукой подать.

Честно говоря, она чего-то в этом роде от него и ожидала. Сразу поняла — этот тип очень непрост. Предчувствие ее не обмануло — он с самого начала не собирался ни перед кем отчитываться. Потому что он, похоже, вообще не собирался возвращаться.