даже не сантехник службы сервиса «Нордтауна», он всего лишь один раз заменил заболевшего отца!

Стоя на коленях рядом с телом, Аслан сосредоточено водил над ним рукой. Изумрудные призрачные нити тянулись к дыркам в груди парня.

Капельки пота выступили на лбу стихийника – способности к исцелению у него слабые, он развивал их без поддержки наставника, чисто для своих нужд. К счастью, вытаскивать пули научился.

– Молодец, первая вышла, вторая идет, – подбодрил бригадир Аслана, держа его пациента за запястье.

Когда и третья пуля покинула плоть, чистильщики выдохнули и чуть расслабились.

Зря.

Тело укушенного мужчины изогнулось дугой. Стон, полный муки, смягчил бы самое каменное сердце.

– Борись! – схватив парня за свободную руку, потребовала Лия. – Борись! Иначе справедливость не восторжествует, зло не будет покарано! Слышишь?!

– Лия, не вздумай нырять в него! Он не жилец, а ты… – Глеб не договорил, увидев, что увещевания напрасны. – Демоны, Лия!..

Менталистка не ответила, погруженная в чужое сознание.

Вихрь боли подхватил ее, затягивая в агонию.

Алое и черное. Всполохи белого. И ничего больше…

Разум Максима тонул в страданиях. Ощущая их, как свои, Лия начала задыхаться. Она переоценила свои силы, подточенные напряженной сменой.

Запаниковать не успела – тонкая, но бесконечно крепкая нить, связывающая ее с реальностью, натянулась. Ее «якорь», ее любимый супруг, верный спутник и друг, вновь не дал увязнуть, раствориться в чужом сознании.

Ощущая надежную поддержку, Лия позвала:

«Вернись, Максим!»

Ответ пришел не сразу, чуть слышный:

«Зачем?..»

«Ты хочешь восстановить справедливость?»

«Зачем?..»

Если и в третий раз он ответит так же, она проиграла. Равнодушие – первый признак подступившей смерти.

«Максим, тебя ждут те, кто тебя любит, те, кого любишь ты…»

Равнодушие сменилось тоской.

«Если ты сейчас уйдешь, они никогда не узнают, что с тобой случилось. Я не расскажу – не имею права. Живи, чтобы вернуться к ним!»

Светлая печаль сменилась гневом.

Лию вышвырнуло из багрово-черной воронки.

– Я смогла? – спросила, обмирая от страха неудачи.

Глеб прерывисто выдохнул:

– Да…

Аслан подтвердил, указывая на дырки в груди парня:

– Кровь перестала бежать. Регенерация включилась, но впереди тяжелые дни трансформации.

– Если он такое пережил, то точно станет оборотнем-медведем, – отозвался бледный телепортист и, наконец-то, вернулся за руль.

Микроавтобус повернул обратно в город.

– Что теперь будет с ним? – поинтересовался Игорь, подавая менталистке минералку и шоколад.

Справиться с крышечкой бутылки трясущимися руками не удалось. Глеб помог ей, а затем и вовсе, устроив на своих коленях, принялся бережно поить.

– Когда пройдет трансформацию, у него три пути: затаиться и стать оборотнем-одиночкой, войти в другой клан медведей или же…

Глеб замолчал. Осушив полулитровую бутылку, Лия тщетно пыталась развернуть шоколадку – навалившаяся слабость не позволяла выполнить элементарные действия.

– Или? – напомнил о вопросе Слава, следя за дорогой.

Светало. Горизонт неторопливо окрашивался в розово-оранжевые тона.

Пошуршав фольгой, Глеб ответил:

– Или же для начала парень добьется справедливости для себя и наказания для Любомира. Обращенный дочерью самого Хозяина, он имеет определенные права в сообществе урсолаков.

Молчание царило в салоне, пока не заговорил Аслан:

– Я бы для начала затаился, стал сильным, а потом уже бросился в бой.

– Дельное замечание, – согласился Глеб и тут же указал на его недостаток: – Новообращенных нестерпимо тянет к сородичам. Удержит парень своего внутреннего зверя – сумеет спрятаться и без помех окрепнуть.

В этот момент Лия от всей души пожелала Максиму удачи. Недаром он выжил. Пусть начало новой жизни похоже на кошмар, но впереди его должно ждать счастье. Обязательно. Судьба не посылает испытания не по силам.

– Слушайте, а ведь мы подарили ему новую жизнь! – с восторгом произнес Слава, словно прочитав ее мысли. – А давайте его усыновим?

Игорь, пьющий воду, поперхнулся.

– Сдурел? – прохрипел он, откашлявшись.

– А что? В войну были сыновья полка, а у нас будет сын бригады.

– Насчет войны ты поосторожней – не накличь беду, – посоветовал мрачный Аслан. – Не хочу воевать с Любомиром.

Отстранившись от болтовни парней, Лия задумалась над тем, что никогда не приходило ей в голову.

Многие считают, что жизнь дарят, только делая и рожая детей. Нет. Дарить жизнь можно и по-иному: не пройти мимо чужой беды, проявить милосердие, помочь восстановить справедливость…

Вероятно, это ее судьба – стоять на страже чужого благополучия.

– Лия, ты сегодня сильно рисковала. Выкинешь еще что-нибудь подобное – и я запру тебя дома, – шепнул муж полушутя. – И тогда никакой работы, никаких геройств.

– Будешь сидеть на кухне босая и беременная, – хохотнул Игорь, не подозревая что бьет по больному месту.

Измученная Лия отреагировала слишком остро: сжалась в комочек и, пряча слезы, уткнулась лицом в плечо своего любимого мужчины.

Она сидела на коленях у Глеба – и ему пришлось подавить дикое желание сломать хохмачу челюсть.

Чувствуя агрессивное настроение супруга, менталистка быстро справилась с эмоциями и полезла в карман за салфетками.

Рука натолкнулась на диагностирующий артефакт. Лия вытащила его, планируя отключить, пока окончательно не разрядился.

И застыла.

– Глеб, – прошептала она потрясенно. – Смотри… зеленый!

Зеленый – их цвет радости. Амулет, показывающий результат с точностью до ста процентов, утверждал, что у них будет ребенок.

VIII

Варвара сладко потянулась. Тело переполняла бурлящая энергия.

Взгляд зацепился за сиреневый балдахин широкой кровати, затем скользнул по серо-лиловым стенам. Она дома. У родителей, в своей спальне.

Сделав глубокий вдох, насладилась ароматом пекущейся сдобы – двухэтажный коттедж пропах ванилью, шоколадом и жареным миндалем. Мама готовила кексы, традиционный десерт для дней, когда все ее дети собирались под крышей отчего дома.

Мячиком вскочив с мягкой постели, девушка собрала роскошную золотую гриву в небрежный узел и перевязала пояс фиолетового халата потуже, упуская из виду, что под ним засохшая кровь на коже. Подойдя к окну, раздвинула тяжелые шторы. Из-за горизонта поднималось алое солнце и щедро золотило маковки деревьев в родительском саду. Варвара любила рассветы и довольно улыбнулась новому дню.

Давно у нее не было настолько хорошего настроения. И это после вчерашнего нападения.

Нападения?..

Улыбка увяла на пухлых губах.

Нападение… Варвара наморщила лоб, вспоминая события прошедшей ночи. Или не прошедшей? Сколько минуло времени после ранения?

Беспокойно озираясь, она отыскала свой телефон. Заряд почти на нуле, что не помешало определить: прошло двое суток, зря она переживала. К счастью, Любомир нашел противоядие, и она быстро выкарабкалась и теперь будет жить еще долго-долго.

Она будет жить… а ее обращенный?

Воспоминания накатились шквальной волной.

Зажав рот узкой ладошкой, девушка без сил упала в кресло.

Нет… нет! Неужели она действительно укусила первого попавшегося парня? А Любомир, решив,