ученикам какой-нибудь магической академии моего мира. В них частенько проводили уроки по соприкосновению со Стихиями именно тогда, когда эти самые Стихии «бушевали». Гроза, небольшой рукотворный пожар, дождь или буран, хорошее олицетворение проявления столь грозных сил.

Генерал решил понаблюдать за нашей тренировкой и прислонился плечом к балке веранды. Я же кивнул, начал медленно обходить Тимофея по кругу и активировал печать Изначальных Стихий.

Неврозов стоял с закрытыми глазами и ничего не видел. Какого же было бы его удивление, если бы он заметил, как дождь вокруг нас замер. Капли словно зависли, а затем начали собираться вместе, превращаясь в маленьких — ростом до колена — существ. Круглые головы, растущие прямо из плеч без шеи. Вместо ног у них небольшой поток воды, на руках нет пальцев, а на лицах лишь слабо сияющие синие глаза.

Вода самая податливая из Стихий. Её проще всего понять, как и взаимодействовать. Воздух и Молния, которые помогли мне уничтожить Обжорство более… консервативны в этом плане. Призвать их может лишь тот, кого они отметили и дали своё благословление.

Четыре маленьких Элементаля начали кружить вокруг Тимофея, словно танцуя. Эмоции не читались на их лицах, но я чувствовал исходящий от них азарт. Будто дети, они изучали интересного для них Неврозова, а когда один из них дотронулся до парня, тот аж подпрыгнул.

— Ч-что за⁈

— Не открывай глаза, — твёрдо сказал я и он успокоился. — Продолжай пытаться достучаться до Воды. Соберись, Тимофей.

Мы простояли почти минуту, за которую Генерал успел сделать себе чай и закурить трубку.

Пляшущие и играющиеся Элементали в какой-то момент замерли. Тимофей, казалось, вообще перестал дышать и полностью ушёл в себя. Дождь усилился, его капли всё сильнее стучали по крыше бани.

Все, как один, Элементали склонили головы на бок, будто у них были шеи, а затем начали перетекать в друг друга. Двое из них соединились и стали больше, затем прибавился третий и четвёртый. Когда они собрались во едино, то к ним добавилось больше деталей, как и роста. Теперь этот Элементаль был одного роста с Тимофеем, но и на этом всё не закончилось. Вода вновь начала меняться, принимать очертания женской фигуры. Молодой девушки, полностью состоявшей из прозрачной жидкости, с водянистыми волосами и синими, как океан, глазами.

Небольшой шаг, Элементаль приподнял руки и коснулся появившимися пальцами висков Тимофея, после чего прижал свой лоб к его.

Позади меня раздался отчётливо хмык Агареса, а затем его голос:

— А он не безнадёжен, как мне показалось ранее.

Медленно, словно спросонья, Неврозов открыл глаза. Он увидел Элементаля, но не стал кричать или паниковать в своей привычной манере. Вместо этого, он удивил меня и Генерала, когда по его щекам побежали не только капли дождя, а слёзы. Мелкие ручейки соли, которые Элементаль собрал своими пальцами, ласково проведя ими по щекам парня.

— Лиза… — замогильным голосом произнёс Тимофей, смотря на лицо девушки.

Я понимал, что тренировка пошла не по плану. Эффект должен был быть абсолютно другим, и уж точно без слёз.

Элементаль добро улыбнулся, подался вперёд ещё раз и обнял Тимофея. Из парня будто стержень вытащили и он поднялся дрожавшие, явно не от холода, руки, обняв в ответ.

Несколько секунд он простояли, а затем Элементаль начал таять, исчезая прямо в объятиях Тимофея. Вода стекала сквозь его пальцы и руки, а когда Неврозов это увидел, то его охватило настолько сильное отчаяние, что проняло даже меня.

Стоило девушке растаять окончательно, как парень упал на колени. Он содрогался всем тело, опустошённо смотрел перед собой. Его губы посинели, а кожа побледнела, словно мел.

Слова были лишними. Это знал, как я, так и Агарес, что вышел к нам и серьезно нахмурился.

Подойдя к Тимофею, которого эмоции потери, страха, безысходности, охватывали с головой, я положил ладонь на его плечо.

— Поэтому я и не использую Стихии, — сухо произнёс Агарес. — Им насрать на души смертных, они копошатся в них и вытаскивают всё, что считают нужным…

Не договорив, Агарес замолк. И тому была причина. За безразличным ко всему Тимофеем, в душе которого покопалась Стихия и что-то там увидела, образовывался каплевидный Барьер Воды. Небольшой, в разы меньше моих, но это был именно он.

— Ты прав, Агарес, — спокойно заговорил я, смотря на Барьер. — Но не до конца. Тимофей сам хотел стать сильнее, а Вода лишь нашла то, с чем смогла связать их обоих. Любовь… Сильное чувство.

Генерал фыркнул.

— Хорошо, что мой ученик не познает этого дерьма, — в его голосе сквозило презрение, но отнюдь не в чувству, что вытащила на поверхность Вода, а к Стихиям в общем. — Его дух не сломит какая-то сука, которая решит поиграть с его душой.

Я знал, что Агарес ненавидит Стихии. Он об этом говорил ни раз, считая их никчёмными тварями, ставя на одну полку с Неназываемым. То, что я использую их силу — ему пофигу, да и Елену он нормально воспринимает. Но вот саму суть Стихий терпеть не может.

— А если Ярик сам захочет? — улыбнулся я, посмотрев на Генерала.

Тот оскалился в ответ. Хищно, будто зверь, а его глаза вспыхнули силой.

— Поверь мне, Щит Ордена, он этого не захочет.

— И почему же? — мне действительно было интересно, почему он так решил.

— Потому что — ему не зачем будет обращаться к этим тварям за силой. Вместо этого он станет тем, кто сможет дать им просраться.

Генерал взмахнул рукой. Короткое движение, едва различимое, но в тот же миг окружающий мир дрогнул. Дождь исчез, а мне не нужно было смотреть наверх, чтобы увидеть — тучи начали стремительно расходиться. Агарес разрезал их, изменил погоду всего одним движением…

Редки лучи солнца пробились и осветили территорию поместья. Генерала выплеснул чай на мокрую землю, бросил взгляд на Тимофея и пошёл обратно в баню.

Провожая его спину, я задумался: А сражались ли Агарес и Старый Мак всерьез?

Никто из нас, Охотников, не знал истинной силы Старины Мака. Как и то, сколько ему лет на самом деле. Одно мы знали точно: если наступит дерьмо, то Мак с ним справится, а мы поможем. Только вот… Я не видел и всей мощи Агареса. По его словам он не дал Скверне и Неназываемому захватит Инферно, вмазав тому от души. А раз так, то на что по истине он способен и каким будет Ярик,