Пока я соображал план подката, к ним уже вырулил какой-то бесстрашный, хлопнув блондинку по аппетитной заднице. Оригинально, чего уж, мужик? Молодец!

С небывалым интересом наблюдаю за войной полов. Отважного конкурента филигранно отшили, еще и постебали для нужного эффекта.

Жаль половину беседы я прослушал, музыка долбила по ушам нещадно.

Я поморщился и вдруг…рыжая повернулась лицом в мою сторону, обхохатываясь и что-то приговаривая блондинке.

А я так и замер, в удивлении открыв рот. Даже головой потряс — вдруг показалось?

Нет, она, моя бывшая…цветет и пахнет.

Ах…в общем, ах! Тут должен быть мат, но я сдерживаюсь, прикусывая язык. Я вообще парень малоэмоциональный.

Какие перемены. Еще краше, чем прежде, роковуха. Еще и в рыжий окрасилась. С одной стороны, узнаю, с другой — не очень. А где же моя вечная скромница? Что-то в ней явно изменилось, и ведь столько воды утекло.

— Что, красивые? Которая твоя? — отвлек меня от созерцания на Васю, Никита.

— А? Рыжая, — на автомате ответил ему.

Только потом сообразил, что он не то имел в виду. Всего лишь предварительную договоренность о предпочтениях. Откуда ему знать, что это моя жена? Бывшая, правда.

— Ок, шеф, а я, пожалуй, блондиночкой займусь.

Я перевел взгляд на ту самую блондиночку. Так и есть, сестра Чертика. Та еще ведьма.

— Рискни, — хмыкаю, а сам невольно подслушиваю беседу девчонок.

Наши диванчики стоят вплотную друг к другу спинками — удобно. Василиса присела на тот, что ко мне ближе, меня не видит в упор.

Делаю быстрый анализ в голове: Она одна? Не замужем? В разводе? Или муж спокойно её отпускает на такие гулянки?

Еще внимательнее прислушиваюсь к разговору.

— Нам и с Ксюшкой неплохо, — говорит она.

Не понял? В голову лезут всякие крамольные мыслишки, например, наличие подруги-лесби. Тогда, почему она не здесь, с ней? Или может Ксюшка — это дочь, ребенок от того слизняка?

— Слышь, лесбинка твоя, что ли? — отвлекает меня Никита. — Не повезло.

— Помолчи, пожалуйста! — хмурюсь на Афанасьева.

Из-за него все прослушал. А «Сестры и Ко» уже поскакали на танцпол.

— Шеф, ты чё, расстроился? — икает пьяно Никита.

М-да, этому столику уже пора не наливать. Но кто ж посмеет?

От Ника никакого толку, а ведь я сначала подумал, чтобы он подкатил к Васеньке и все разведал о её житье-бытье.

Ладно, зная чертовку и до мельчайших подробностей помня нашу самую первую встречу, скоро она доберет до нужной кондиции, можно и самому взять её в оборот.

Я старался контролировать ситуацию, внимательно следя за передвижениями рыжеволосой по клубу: столик-танцпол-туалет-снова столик.

Память невольно ныряла в прошлое, пока я с истинной целеустремленностью сталкера, старался не упустить из виду Василису.

Спираль времени, словно потешаясь над нами, сделала свое поганое дело, приведя опять в изначальную точку отсчета. Что это? Знак? Судьба? Испытание?

Но, если остались какие-то вопросы — надо бы все-таки прояснить их до конца, правда? И… либо поставить жирную точку в нашей истории, либо… Лучше об этом пока не думать.

А ведь первое знакомство с Васей Чертановой тоже состоялось в ночном клубе. Мы тогда с Гелькой отмечали её день рождение. Стандартная толпа подружек, несколько парней. В общем-то, не моя компания, но я пытался влиться, честно, в этот мажорский круг общения Ангелочка. Да и новоявленный родитель постоянно зудел, чтобы я следил за «сестричкой». Вот и был верным пажом при принцессе.

Всем весело, а я прямо, как сейчас, сижу, словно филин, глаза пучу, периодически посматривая на часы, в ожидании нескорого завершения банкета. У людей градус набирал обороты, а мне скучно, не интересно, не весело. Я чужой на этом празднике жизни, как, впрочем, и в семье своего новоявленного папаши. Бастард я. Только перед смертью матери узнал о его существовании.

Самое примечательное, что родитель безмерно обрадовался моему существованию, аж прослезился, узнав о наследнике. Жаль, я его радости не разделяю. Где он был в мои пять, десять, пятнадцать лет? А сейчас, мне взрослому, почти тридцатилетнему мужику как-то это воссоединение поперёк горла.

— Зануда, эй?! Что не пьешь? — начала доставать меня Геля, уже заметно накидавшись коктейлями.

— А смысл? — перевожу на нее устало-ироничный взгляд.

— Ну почему ты такой, Егорка? — гладит меня по плечу, а я не замечаю, вдруг заинтересовавшись странным нарядом, проходящей мимо девицы. — Эй, куда ты смотришь? — сердится от моего невнимания сестричка и тоже глядит в сторону примечательной особы.

Удивительный выбор одежды для клуба. Но на контрасте, практически раздетых тел вокруг, сразу же привлекает внимание своей монашеской скромностью. Широкая шелковая юбка до середины икры (черт знает, как она называется?) и белая блузка с длинными рукавами и воротничком-стоечкой под горло, явно смотрелись сюрреалистично в этом заведении. Гимназистка, мля. Еще и причудливая коса на бок.

— Чучундра, — критично оценивает гимназистку сестричка. — Кто это убожество сюда впустил?

— Геля, не надо быть такой снобкой, — пытаюсь остановить её поток возмущения. — Очень даже милая девочка, мне нравится, — практически не лукавлю я, заодно и Гельку позлю своим заявлением.

— Серьезно? — недоуменно вскидывает на меня глаза, поджимает губу и кривится. — Гор, ну у тебя и вкус.

— Нормальный у меня вкус, — возражаю я, продолжая следить за гимназисткой.

— П-ф, спорим, это монашка тебе не даст.

— Не даст, — соглашаюсь, с неудовольствием замечая рядом со скромницей какого-то придурка.

— Гор, не разочаровывай меня своей слабостью, — подзуживает Вострикова.

— Геля, угомонись уже, и перестань пить.

— Ой-ё-ёй, грозный старший брат, и что ты мне сделаешь?

— Поедешь одна, без сопровождения.

— Напугал кошку сарделькой, — хихикает она. — А папочке потом, что скажешь? Он будет недоволен.

— Тебе не семнадцать лет, и я не бодигард.

— И все же, папулю нервировать не стоит. Сердце у старика шалит, сам знаешь.

— И-и? — нахмурился, явно заподозрив подставу от младшенькой.

— Я веду себя благоразумно, а ты осчастливишь своим вниманием эту…курицу.

— Зачем тебе это, Гель? Я могу и без твоей наводки найти себе девушку на ночь.

— Меня, например.