но я снова обуздал голод. Моя рука почти дрожала от силы возбуждения, которое охватило меня. У меня не было женщины с того момента, как я увидел Меган. Я не хотел никого, кроме неё. Некоторые могут назвать это безумием. Мне было всё равно. Я уже давно вышел из того возраста, когда член был единственной причиной траха с женщиной. Я хотел большего. В тот момент, когда я увидел Меган, я понял, что это она. Женщина, на которую я бы предъявил права, женщина, в которую я посадил бы своё семя — та самая. Это было так просто. И в то же время так сложно.

Я с сожалением отпустил её волосы и позволил своей руке упасть к основанию её спины. Мои пальцы нашли сексуальную выпуклость её задницы и потёрлись её. Вскоре я позволю своему языку пойти по тому же пути.

— Что мы делаем? — спросила Меган, явно взволнованная, когда я проводил её к столу.

— Мы едим, — сообщил я ей. Это не помешало улыбке появится на моих губах, когда она споткнулась. Было приятно иметь женщину, которая не знала, как скрыть свою реакцию на меня. Меган никогда не станет притворяться со мной. Я этого не допущу. Всё между нами всегда должно быть совершенно реальным, совершенно открытым.

Эта мысль принесла мне удовлетворение, когда я занял своё место во главе стола и стал ждать, пока повар нас обслужит. Между нами было некоторое расстояние. Она сидела на противоположном конце длинного стола. Я так и планировал. Теперь, когда я смотрел на расстояние между нами, у меня в голове было только одно видение.

Меган ползёт ко мне через стол, а затем лежит на нём обнажённая, с раздвинутыми ногами, ожидая, чтобы её сожрали.

Внезапно я точно понял, что хочу на десерт.

ГЛАВА 5

Меган

Я уставилась на тарелку с едой передо мной, аппетита у меня не было. Как Джексон ожидал, что я буду есть после того, что он мне сказал, после того, как он прикасался ко мне? Я так легко поддалась его тихому шёпоту, его твёрдому телу, прижатому к моему. Даже сейчас я всё ещё чувствовала, как его твёрдый член прижимается к моему животу, как свидетельство того, что произойдёт, — он будет глубоко внутри меня.

— Тебе следует что-нибудь съесть.

Он смотрел на меня через стол, его взгляд казался таким тёмным, таким напряжённым.

Я чувствовала, словно он прикасался ко мне, просто по тому, как он на меня смотрел. Дрожь пробежала по моему телу, и, хотя я ощущала лёгкий озноб, я также чувствовала, что покраснела и горела. Это не было похоже ни на что, что я когда-либо испытывала, и я знала, что общение с Джексоном только сделает ситуацию в десять раз хуже… или, может быть, лучше.

— Я не так уж и голодна.

Я была честна, но это было связано не с тем фактом, что я ела раньше, а с тем, что мои эмоции были настолько бурными, настолько всепоглощающими, что они наполняли меня.

Он уже закончил есть и отодвинул тарелку. Кто-то подошёл, забрал его посуду, подошёл ко мне и убрал и мою. Бокал вина рядом со мной остался нетронутым. Мне хотелось пить, чертовски хотелось пить, но я боялась, что употребление алкоголя только усилит мои эмоции, моё возбуждение.

— Может, ты хочешь чего-нибудь сладкого?

Его голос был таким мрачным и властным, что всё, что мне хотелось, это раствориться в нём, позволить ему поглотить каждую частичку меня. То, как он произнёс эти слова, как он спросил меня, подсказало мне, что он думает не только о десерте.

Или, может быть, так оно и было, и мне говорили именно о десерте.

Я потянулась за бокалом вина, не заботясь о том, что алкоголь усилит моё возбуждение. Я сделала несколько длинных глотков, красное вино скользило по моему горлу, сладость покрывала мой язык, его вкус наполнил мой рот.

Поставив бокал на место, я взглянула на Джексона. Он смотрел на меня с таким властным выражением лица, с таким доминирующим видом. Я чувствовала, как алкоголь быстро течёт по моим венам, и знала, что опьянение будет неизбежным, если я буду продолжать в том же духе.

Через секунду на стол принесли ещё один поднос. Передо мной стояла тарелка с клубникой, шоколадом и взбитыми сливками, выложенными таким деликатным, фантастическим образом.

— Ты всегда была сладкоежкой, — произнёс Джексон, и моё сердце забилось быстрее.

Я вспомнила тот день три года назад, когда я впервые встретила Джексона, когда он впервые увидел меня. Я была восемнадцатилетней девушкой, такой ранимой, невинной, такой наивной. Я бы позволила миру вокруг меня поглотить меня.

Вечеринка, на которую меня взял отец, не была похожа ни на что, что я когда-либо видела раньше. Я была очарована моментом Золушки, наслаждаясь богатством и красотой, которые окружали меня.

Я вспомнила, как пробовала все те нежные маленькие сладости. Угощения были разложены на серебряных подносах, ярких и красивых цветов. Был ли это тот момент, о котором прямо сейчас говорил Джексон? Он говорил о той сладкоежке?

— Иди сюда, Меган. — То, как он это сказал, было настолько властным, настолько повелевающим, что я фактически почувствовала, что руководствуюсь инстинктами.

Я хотела подчиняться ему, делать то, что он говорит. Не только потому, что он этого хотел и, вероятно, получал от этого удовольствие, а потому, что мне хотелось пойти к нему.

Я подошла к нему и, когда стояла прямо перед ним, моё сердце билось быстрее, я не могла не посмотреть вниз и увидеть очертание эрекции, которая давила на его брюки. Он был огромным, толстым и длинным, но опять же, раньше я уже чувствовала, как он прижимается к моему животу. Как это будет выглядеть: вонзится в меня, лишит меня девственности, объявит меня своей?

Джексон отодвинул стул назад, раздвинул ноги и жестом указал мне стать перед ним. Я слегка споткнулась, мои нервы взяли верх, этот опыт совершенно новый для меня. Однако мне отчаянно хотелось быть с ним, хотелось быть его всеми возможными способами. Я должна ненавидеть этого мужчину, ненавидеть его и всё, что он представляет. Он использовал меня из-за моего отца… который меня содержит.

А истина — моя маленькая порочная тайна — заключалась в том, что я насквозь промокла, узнав об этом. Тот факт, что он хотел меня, хотел меня последние три года и явно сделает всё, чтобы это стало возможным. Я опьянела от всего этого.

Прежде чем