бы ты как нормальные бабы занималась готовкой, приборкой, детьми…

— Если бы я была такой, — я перебила его. — Ты бы налево пошёл ещё раньше.

— Значит, всё-таки хочешь развод?

— Да. Сто раз да. Тем более, после того, как ты распустил руки. Я тебе этого никогда не прощу.

— Хорошо, — Слава выпрямился, расправил плечи. — Только имей ввиду, при разделе имущества я жалеть тебя не буду. Заберу всё, что мне причитается.

— Да можешь хоть всё забрать. Не думала, что ты такое мудло.

— Алиса!

Я двинулась к противоположной двери, дёрнула ручку, но она была на блокировке.

— Выпусти. Мне надо на свежий воздух.

Слава посмотрел на меня долгим, тяжёлым взглядом, открыл дверь и вылез, пропуская меня.

— Куда ты собралась? — он схватил меня за руку, когда я хотела уйти, и развернул к себе лицом.

— Прогуляться хочу. А что?

— Знаю, я тебя. Ещё топиться пойдёшь с горя.

— Я? Из-за тебя? Ты слишком высокого о себе мнения.

Я видела, как сжались его кулаки, и поспешила шагнуть назад.

— Можешь продолжать ваш романтический ужин. Простите, что помешала. Вы как раз остановились на том, как она восхищённо рассматривала кольцо, — желчь из меня так и лезла.

Мне хотелось ему сделать так же больно, как и он мне. Физически я была намного слабее его, но зато язык, за время учёбы на журналиста, разработала на максимум.

— Ты такая сука.

— А ты кобель.

Я развернулась и ушла. Не хотелось сейчас видеть никого. Мне нужно было в одиночестве переболеть своё горе, чтобы потом даже не ёкало при воспоминании о муже или о подруге. В отличие от Скарлетт О’Хара из «Унесённых ветром», которая всегда говорила «Я подумаю об этом завтра», мне надо было думать именно сейчас. Все чувства, если человек предал, надо выдирать с корнем. Это больно, очень сложно, но действенно и не тянет назад. Именно к такому мнению я пришла тогда, шесть лет назад. Так и жила по этому принципу. Но как выдрать из мыслей и души мужа и подругу, с которой мы дружили восемнадцать лет? Мысль о предательстве Маши, снова заставила увлажниться глаза. Блин, я всегда так гордилась нашей дружбой. С детства ещё девчонками мы носились по улицам в поисках дворовых кошек, чтобы лечить их. Тогда мы как один все захотели стать ветеринарными врачами и лечить бездомных животных. Маша всегда была самая нежная, ранимая, мы с Ирой вечно тащили её за собой: помогали влезть на дерево или на крышу, отмазывали, когда её мама заподозрила, что она курила. Столько воспоминаний промелькнуло в один миг. Ну почему он не мог выбрать себе незнакомку. Её можно было бы так отчихвостить, так косточки перемыть вместе с Иркой и Машей, как мы это сделали с любовницей Иркиного мужа. А как теперь быть? Мне и Ире сказать больно. Ведь она теперь будет между нами метаться.

Я очнулась от собственных мыслей улицы через три. Оглянулась и решила идти в сторону моста, там находился парк «Птичья гавань» и можно было посидеть в одиночестве или побродить в тени старых ив. И плевать, что до него три километра.

Но даже прогулка до парка, и прогулка в парке никак не могли вернуть душевное равновесие. Чем дольше я гуляла, тем больше меня тянуло в бар. Никогда не страдала зависимостями ни алкогольной, ни табачной, потому что знала, что это вредит здоровью, но именно сейчас мне хотелось напиться и забыться. Хотя бы ненадолго.

Я вызвала такси и отправилась в ближайший бар, который расположился недалеко. В нашем ночном кафе, где мы всегда сидели с девчонками, показываться не хотелось. Там я всегда ограничивалась бокалом коктейля или белого вина. Сейчас мне нужно было что-то покрепче.

Глава 5

— Тащи её сюда! — хриплый прокуренный голос выдернул меня из бессознательного состояния.

«Что? Куда?» — мозги еле ворочались. Я попробовала скинуть руку, которая железной хваткой держала меня за предплечье.

— Посмотри-ка, ещё дёргаться пытается, — ухмыльнулся голос рядом.

Меня куда-то грубо потащили. Я пыталась рассмотреть, но в глазах всё плыло.

«Что за капец творится вокруг? Ещё час назад я оплакивала свой неудавшийся брак, козла мужа, и пыталась наклюкаться. Похоже, мне это удалось. Ну да много ли мне надо было. Вот какого хрена я потащилась в этот задрипанный бар?»

Голова трещала, будто ей все ступени в ресторане посчитали, по которым меня сейчас поднимали.

Я почувствовала прохладный воздух наполненный запахами лета и выхлопными газами города. От прохлады стало немного легче.

— Отпусти, — пробормотала я, но так тихо, что сама не услышала своего голоса. — Отпусти, — снова повторила и дёрнула руку на себя.

— Заталкивай её в машину. Да живее давай уже. Ещё проблем не хватало, если кто-нибудь увидит.

А вот это мне совсем не нравится. Я хоть ещё и не в себе, но даже в таком состоянии понимаю, что меня пытаются похитить. Я упёрлась ногой в подножку машины.

— Вот сучка! Чо смотришь? Давай помогай.

Мозг бил в колокола, сигнализируя об опасности. Надо кричать! Ори давай. Тебя сейчас запихнут и увезут.

— Помогите, — что было сил заорала я, подавилась, откашлялась и опять заорала, пока рот не закрыла потная толстая ладонь.

— Рот завали, а то…

— Эй, ребята. А вы куда девушку тащите? Она вроде как против, — перебил толстяка красивый мужской голос.

— Тебе какое собачье дело? Иди-ка ты нах**

— Не могу. Это моя знакомая. Так что советую вам её отпустить.

— А иначе что? Что ты нам сделаешь? — огрызнулся верзила повыше, который стоял подальше от меня.

— Вы совсем не понимаете, чем вам это грозит? — голос мужчины был низким, в нём чувствовалась опасность.

Я попыталась извернуться, чтобы увидеть кто там такой смелый нашёлся, но толстяк держал меня за шею, сдавливая её сильнее, когда я пыталась повернуть голову.

— Чего ты докопался а? — тот, что повыше оказался смекалистей и заговорил более дружелюбным тоном. — Девушка сидела с нами, перепила. Мы её сейчас домой отвезём. И всё

— Я сам её отвезу.

— Я тебя уже сказал, куда тебе идти, вот и вали. Сами справимся. Сказали ведь уже, — снова огрызнулся толстяк, который держал меня.

Раздались глухие удары, хватка на шее ослабла, меня качнуло в сторону под тяжестью тела толстяка, который начал заваливаться. Сильные руки подхватили меня, не давая упасть.

А я вцепилась в широкие плечи, пытаясь удержаться.

В свете фонаря я не могла разглядеть лицо моего спасителя, но чётко видела мощную шею, ворот белой футболки, а под руками ощутила кожаную куртку.