Почерневшую рубаху прибило к берегу в трёх вёрстах от моста. Далее по реке были горные пороги, которые не оставили бы Василию шансов — поисковые работы завершились и отряд вернулся в лагерь, сообщив о смерти юноши.

Василий очнулся под большим слоем ила, которой собрало тело, пока скатывалось по реке. Вонзившись пальцами в толстый слой, Василий отодвинул значительную его часть: под грязевым одеялом просияли бесчисленные, испещрившие тело Василия, раны. Попытка встать подкосила его ноги, у груди мышцы стянулись, и пронзительный хриплый кашель всколыхнул всю округу. Прижав руки к животу, он присел и долго не мог опомниться: голова кружилась, на виски давила температура.

Понадобилось около получаса, чтобы смертельно больной человек пришёл в себя, взял застрявшую в иле палку, и опираясь на неё, вылез из реки и направился вглубь леса.

К восходу Вася вышел на опушку: ближайшим ориентиром, разделяющим весь лесной массив на две половины, была гора, что покоилась на соединении всех дорог за рекой. Чтобы добраться до неё, у ослабшего Василия почти не оставалось сил, но лишь этот путь огибал беспросветную чащу. Опираясь на новую, только что найденную, корягу, Василий направился к горе.

Лес был практически мертвым: изредка встречались насекомые, что сразу скрывались за ветками деревьев и листьями травы. С каждым шагом Василий бледнел, тело его покрывалось засохшими сгустками крови, которые при резких движениях отпадали, и новая кровь заполняла открывшуюся рану.

Преодолев последний крутой подъём, Василий поднялся к подошве горы. Его эмоции отмерли, когда за пригорком чуть выше он увидел знакомую телегу. Спустя минуту он оперся на бок родного коня, что своим сильным телом, поддерживал его ослабевшее от ран тело.

— Отвяжу вас, что ж вам тут покоится, — слова не вырвались из его рта, но прозвучали в душе.

Уздечка упала на подсыхающую землю — лошадь не шелохнулась. Стоило снять узду с купеческого коня, как обе кобылы бросились в маленькую тропку чуть дальше повозки. Василий опешил и приготовился бежать за ними, но ноющее тело оставило его. Ржание, которое издавали лошади, резко прекратилось. Схватившись за палку обеими руками, Василий прошёл вглубь леса. Вход, покрытый ветками, разошёлся, из-под земли послышалось ржание.

Омерзительный запах, который окутал Василия, подтолкнул его во тьму. Подземная комната была освещена маленькими трещинами, по всей комнате были разбросаны тела; лошадей, что позвали его сюда, не оказалось. Василий подошёл к одному из тел:

— Жена купца, не больно ей повезло, — казалось, что всё её тело покрывало стены и пол святилища. Собрать куски, что, когда принадлежали ей, было невозможно.

Ближе ко входу лежал купец: лица не было, а живот оказался аккуратно выпотрошен острыми когтями. В нескольких метрах от костра, который уже потух, лежала нетронутая дочь купца: четыре крупных когтя оставили на шеи девушки легкие глубокие раны.

— Медведь, — подумал Василий и с облегчением лёг рядом с костром, что почти угас.