– Странное дело, я думал, что буду больше нервничать.

– Так скоро? Прибереги нервы до завтра, дружище.

– В каком смысле? Мы же снаряжаемся сегодня днем.

– Совсем спятил? И долго ты в Доспехе пробегать планируешь?

– Если не сегодня, то когда?

– Наверное, завтра, перед выходом?

Я чуть не свалился с кровати. На мгновение мой взгляд замер на солдате, лежащем на соседней койке. Он лениво листал порножурнал. Затем я снова уставился на Ёнабару.

– Что значит «завтра»? Нападение решено отложить?

– Нет, оно и было назначено на завтра. Но сегодня наша секретная миссия – как следует набраться – начнется ровно в 19:00. Напьемся до чертиков и с утра проснемся с адским похмельем. И этот план нам не испортит даже штаб.

Стоп. Мы же вчера уже вломились на склад. Я все прекрасно помнил. Я жутко нервничал, думая о том, что отправляюсь в свой первый бой, и поэтому решил лечь немного пораньше. Я вернулся в казарму, лег на койку и начал читать тот самый детектив. Я даже помнил, как помогал Ёнабару влезть наверх, когда тот вернулся, еле переставляя ноги, после бурного прощания с дамочками.

Если только… Может, и это мне тоже приснилось?

Ёнабару ухмыльнулся:

– Что-то ты нерадостно выглядишь, Кэйдзи.

Я поднял книгу с постели. Я захватил ее с собой, чтобы почитывать в свободное время, но был так занят зубрежкой и отработкой строевой подготовки, что книга так и провалялась все это время на дне моей сумки. Я помню, как подумал тогда: ирония судьбы – у меня не было времени на чтение вплоть до того самого дня, когда мне, возможно, суждено погибнуть. Я пролистал книгу на несколько страниц вперед. Действительно, американский детектив, якобы специалист по Востоку, обсуждает тонкости подачи и особенности приготовления зеленого чая, как я и запомнил. Но если день перед боем – сегодня, то когда же я успел прочитать большую часть книги? Картина упорно не складывалась.

– Слушай. Ничего серьезного в завтрашней операции не будет.

Я моргнул.

– Ничего серьезного, да?

– Главное, вернись домой, никому не выстрелив в спину, и все в порядке.

Я только фыркнул в ответ.

Ёнабару сложил пальцы в форме пистолета и приставил указательный к голове.

– Я серьезно. Если будешь слишком трястись, спечешься – лишишься остатков мозгов еще до того, как враг попробует тебе их вынести.

Парень, которого я заменил, стал терять связь с реальностью, поэтому его убрали с передовой. Поговаривали, что он начал получать по комму сообщения о том, что человечество обречено. Такие вещи нельзя слушать парню, облаченному в броне-костюм вроде Доспеха и служащему в силах Единой обороны. Подобные случаи бывают нечасто, куда больше ребят гибнет в сражениях с противником, но все равно приятного мало. В бою, если ты полностью не контролируешь тело и разум, становишься источником проблем. Я совсем недавно прибыл на передовую – даже еще ни разу в сражениях не участвовал, – a y меня уже начались галлюцинации. Кто знает, какие еще страхи и предостережения выдаст мое подсознание…

– По-моему, если человек, вернувшийся из боя, не ведет себя странновато, значит, у него не все дома, – усмехнулся Ёнабару.

– Хватит уже новобранца-то пугать, – запротестовал я. Страшно мне не было, но происходящее изрядно действовало на нервы. Я ничего не понимал.

– Только взгляни на беднягу Феррела! Единственный способ сохранить мозги – забыть о том, что делает тебя человеком. Мол, «добрый, чувствительный тип вроде меня не создан для боя»… Что ж, это правда.

– По-моему, с нашим сержантом все в порядке.

– Суть не в том, в порядке он или нет. Солдату нужно сердце из вольфрама и такие мышцы, чтобы в них вся кровь от мозга отливала!

– Я бы не стал заходить так далеко.

– Ага, а дальше ты скажешь, что Буйная Смертерита – обычный рядовой вроде всех нас.

– Ну нет, с ней-то все ясно…

И дальше разговор пошел в том же ключе, превращаясь в привычную перепалку. Мы честили Риту на все корки и только стали входить во вкус, когда появился сержант.

Сержант Феррел Бартоломи пробыл на фронте дольше всех в нашем взводе. У него за плечами было столько сражений, что он давно стал не просто солдатом – он был тем звеном, которое связывало всех нас. У нас шутили, что если запихнуть Феррела в центрифугу, в итоге мы получим семьдесят процентов старшего брата, двадцать процентов сержанта-инструктора по военной подготовке и десять процентов армированного углепластика. Он хмуро поглядел на меня и перевел взгляд на Ёнабару, который торопливо сложил и убрал с глаз долой наши признания о хищении спиртного. Выражение его лица стало еще суровее.

– Это ты проник на военно-полевой склад?

– Да, я, – без малейшего чувства вины признался мой друг.

Парни на соседних койках поспешно нырнули под одеяла, как тараканы на свету, забыв о журналах с порно и картах. Они хорошо разглядели выражение лица сержанта.

Я кашлянул.

– А что, у охранников… возникли какие-то неприятности?

На лбу Феррела залегли такие складки, словно он изо всех сил удерживал на голове балансирующую кипу листов брони. У меня возникло сильное чувство дежавю. Все это уже было в моем сне! Что-то еще произошло, никак не связанное с нашими планами, причем именно в тот момент, когда Ёнабару и его приятели проникли на склад. Охрана поднялась по тревоге, и кражу заметили раньше, чем планировалось.

– Откуда ты знаешь?

– Просто угадал.

Ёнабару перегнулся через край койки.

– Какие еще неприятности?

– Кто-то конкретно вляпался, прямо-таки по колено, прямиком в свиной навоз. Может, вы тут и ни при чем… Но в 9:00 объявляется сбор на плацу номер один в снаряжении четвертого уровня – на физподготовку. Передай приказ остальным кретинам, которые по недоразумению называются вашим взводом.

– Вы что, шутите?! Мы завтра идем в бой, а вы нас отправляете на физподготовку?!

– Это приказ, капрал.

– Сбор на плацу номер один в девять ровно в снаряжении четвертого уровня, есть, сэр! Но, сержант, один вопрос. Мы воруем спиртное уже много лет. Так зачем теперь нас за это наказывать?

– Вы действительно хотите это знать? – Феррел закатил глаза.

Я нервно сглотнул.

– Нет, я уже знаю ответ, – ухмыльнулся Ёнабару. Мне вообще иногда казалось, что ухмыляется он постоянно. – Проблема в том, что командование тут паршивое донельзя.

– Скоро сами все узнаете.

– Постойте, сержант!

Феррел сделал три размеренных шага и остановился.

– Ну хоть намекните, в чем дело, – попросил Ёнабару, надежно укрывшись за металлическим каркасом кровати и кипой признаний.