— Ты у меня хороший парень. Послушание — вот главная черта того, кто готовится стать воином. А теперь иди!

Брат Гуго был абсолютным властителем обширных кухонь Рэдволла. Он был самой тучной мышью в аббатстве и носил белый фартук поверх своей рясы. В хвосте Гуго всегда был зажат лист щавеля, которым он энергично обмахивался, освежая себя, потирал им обожженную лапу или прикладывал его козырьком ко лбу, когда заглядывал в бурлящие котлы. Маттимео стоял рядом в ожидании поручений, пока Гуго проверял свои списки, отдавая распоряжения команде помощников.

— М-м-м, дайте взглянуть, вот шесть больших пирогов с малиной. Нам нужно еще четыре. Брат Осока, сними скорее эту кастрюлю со сливками с огня, пока она не выкипела. Сестра Агнесса, нарежь зеленого луку и брось в жаркое. Так-с, что тут такое? Десять бутылей холодной земляничной наливки. Этого никак не хватит, нам нужно вдвое больше. Вот, юный Матти, сбегай в подвал и налей из бочек еще несколько бутылей. Там сейчас Амброзии Пика, так что ключи тебе не понадобятся.

Маттимео был рад вырваться на минуту из парного жара и суеты, царивших на кухне. Он проворно отдал честь Гуго и выскочил вон, уворачиваясь на бегу от мышей, ежей и полевок, снующих с подносами, кувшинами, тарелками и горшками.

В подвалах аббатства было тихо, сумрачно и прохладно. Маттимео, сам того не желая, застал старого Амброзия Пику врасплох. Хранитель подвалов как раз налил себе кубок октябрьского эля и сдувал пену, перед тем как выпить. Он едва успел погрузить свой нос в напиток, как Маттимео окликнул его.

Старый еж поперхнулся и чихнул, обдав Маттимео пивными брызгами:

— Ап-п-п-чхи! Нельзя ко мне так подкрадываться, Матти.

Амброзии осушил кубок. Восстановив таким образом душевное равновесие, он уставился на пену, оставшуюся на дне его пробирного кубка.

— Уф-ф-ф, пр-ревосходно! Все-таки всякий раз говорю себе — никто не умеет варить октябрьский эль так, как ежи. Ну, чем могу служить тебе, малыш?

— Гуго велел мне набрать еще несколько бутылей земляничной наливки.

— О, прекрасно, это ряд бочек в следующей секции, — отозвался Амброзии, — те, которые помечены розовым. А бутылки стоят у стены, как войдешь. Только осторожно, не задень бочонки с вином из бузины и черной смородины, а то оно помутнеет.

Когда Маттимео пробрался в следующую секцию, его вдруг окликнули:

— Тс-с-с, Матти, давай сюда!

Это были Тим, Тэсс и Сэм. Маттимео запрокинул голову вверх:

— Что вы тут делаете?

Тэсс Черчмаус подавила смешок:

— Мы проскользнули мимо Амброзия, пока он дремал. Отведать земляничной наливки — чудесная затея!

Они втроем вытащили затычку из бочки, лежавшей на боку. Вооружившись длинными полыми тростинками, они погрузили их в жидкость и принялись сосать шипучий земляничный напиток.

Таге дала Маттимео тростниковую соломинку, и тот, не в силах устоять, присоединился к ним.

Холодная земляничная наливка весьма коварна, когда ее выпьешь вволю. Матти, Тэсс, Тим и Сэм вскоре почувствовали это и прилегли ненадолго отдохнуть. Позже обе мышки и бельчонок помогли Маттимео наполнить бутыли. Все вместе они отнесли их на кухню.

Когда они проходили через подвал, Амброзии Пика на миг поднял нос из своего кубка с темным, орехового цвета пивом.

— М-м-м, забавно, а раньше был только один, — пробормотал он.

Аббат Мордальфус выглядел довольно комично для такой, как он, солидной персоны. Он по самые усы был выпачкан в сливках.

Брат Гуго, проходя мимо, обмахнул морду аббата своим щавелевым листом:

— Ха, вот ты где, Альф. Ну, как поживает твой особый аббатский пирог?

Старый Мордальфус пребывал в глубоком раздумье над кусочками цукатов:

— Спасибо, Гуго, очень хорошо. Хотя я все же подозреваю, что в нем чего-то недостает.

Гуго погрузил свой лист щавеля в тесто и попробовал:

— Гм-м-м, понимаю, что тебя смущает. На твоем месте я бы положил туда немного желе из красной смородины.

— Прекрасная мысль!

Мимо них шел Воин Рэдволла, он держал в лапах две удочки.

— Вы не забыли, аббат, мы собирались пойти наудить рыбы для нашего юбилея?

Мордальфус хлопнул себя по лбу испачканной в муке лапой:

— Помилуй мя, точно! Я тотчас иду, сын мой. Матиас окинул пристальным взглядом кухонную суматоху и толчею:

— Брат Гуго, ты не видел Маттимео?

— Я послал его вместе с приятелями прикатить сыры. Хотелось бы посмотреть, как они это сделают. Матиас подмигнул Гуго:

— Не смейся раньше времени. У меня есть новость, от которой улыбка быстро спрячется под твоими усами. Только что прибыл Заяц Бэзил. Я оставил его у главных ворот минуту назад. Он говорит, что ходил в дозор по западным равнинам и уже три восхода солнца как не видел приличной еды. Он также просил тебе передать, что назначает себя официальным дегустатором.

Матиас и аббат Мордальфус поспешили покинуть кухню. На какое-то мгновение брат Гуго лишился дара речи от таких новостей.

— Как?! Ни за что! Я не позволю, чтобы какой-то отставной полковой обжора отъедал себе морду на моей кухне. О, я этого не вынесу!

Так, оглашаемый суетливым гомоном и смехом, проходил этот солнечный день. Наступил безветренный, теплый вечер, окрасивший сложенные из красного песчаника стены аббатства в розовые тона, и пылинки золотыми блестками заплясали в лучах заходящего солнца.

Слэгар разбирал ворох причудливых театральных костюмов, лежавших на дне расписной повозки, и кидал необходимое снаряжение своим артистам, которых он выбрал для бродячей труппы.

— Спиноблох, Битый Глаз, Лысолап, вы будете акробатами, разделите между собой эти тряпки.

— Но, хозяин… — запротестовал Спиноблох.

— И не жаловаться!

— Эй, ты, отдай мне те желтые налапники.

— Хе, можешь их забрать, они выглядят идиотски.

— Они и должны идиотски выглядеть, тупая башка, — пояснил Слэгар. — Я сказал — не жаловаться. Влезай сюда, Шерстобрюх. Ты будешь эквилибристом. Попробуй надеть вот это. И не забудь приставить мячик липкой стороной к носу, не то он у тебя упадет. Ну-ка, дай взглянуть, как ты смотришься.

— Хозяин, я уже был эквилибристом в прошлый раз. Можно я теперь буду показывать фокусы с веревкой?

— Нет, нелыя. Оставим это Прыщелапу, у него лучше выходит.

— Ох, я уже сыт этим по горло, — заворчал Шерстобрюх. — Видишь, эта туника на меня не лезет. К тому же я не умею петь.

Слэгар моментально выхватил кинжал и навис над злополучной лаской:

— Посмотрим, как ты чудно запоешь, когда я пощекочу этим клинком твои глазки, болван. Если еще будете ныть, я вышвырну всю вашу компанию обратно на дорогу, где вы и болтались до тех пор, покуда я не потрудился сколотить из вас банду работорговцев. Ясно?