взгляд, пока тот не отпускает мою руку. Затем она с теплой улыбкой поворачивается ко мне. – Это не значит, что я не хочу, чтобы ты составила нам компанию. И ты тоже, Подаксис.

Я смотрю вниз и вижу, как мой друг выглядывает из сумки. От грибов на его панцире исходит слабое сияние, хотя обычно они вообще не светятся.

– Как-нибудь в другой раз, – говорю я намного более любезным тоном, чем тот, что использовала с Мартином.

– В следующий раз, – говорит она, подмигивая, и направляется к двери. Клаус обнимает Стэнли за плечи и посылает мне воздушный поцелуй, в то время как его товарищ машет мне на прощание. После чего парочка уходит вслед за Надей. Мартин задерживается. Он открывает рот, но прежде, чем успевает произнести хотя бы слово, я протискиваюсь мимо него, чтобы уйти за кулисы. К счастью, он не следует за мной, но мое сердце все равно замирает. Скоро нам придется откровенно поговорить, и я не жду этого разговора с нетерпением.

Я нахожу мистера Таттла в его кабинете – комнате со старым шатким столом и покосившимися шкафами для хранения документов, которая, я почти уверена, когда-то должна была стать кладовкой для швабр. Подаксис вылезает из моей сумки, и я ставлю его на пол. Грибы на его панцире перестали светиться и вернулись к своим обычным розовым, синим, красным и зеленым оттенкам. Мне любопытно, что вызвало этот короткий приступ люминесценции, но пока что у меня есть дела поважнее.

– Что ты сегодня принесла, дорогая Перл? – спрашивает мистер Таттл, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на меня. Я бросаю взгляд через его плечо и вижу, как он пересчитывает марки и фишки – валюту Звездного королевства. Мистер Таттл – пожилой джентльмен лет семидесяти и человек в прямом смысле этого слова. Его морщинистая кожа напоминает мне морского слона, а редкие седые волосы – потрепанных ветром чаек, за которыми я обычно наблюдала из своей лагуны.

– Только несколько блестящих вещиц, – говорю я, высыпая содержимое своей сумки на его стол: пара карманных часов, три кошелька с деньгами, браслет, ожерелье и две серьги от разных наборов. Мистер Таттл отодвигает цитриновые марки в сторону и подносит к глазу лупу. Одну за другой, он осматривает каждую находку, одобрительно хмыкая. На этот раз никаких вздохов благоговения, потому что я редко приношу что-то чрезвычайно ценное. В нашей работе это считается хорошей тактикой. Что-нибудь слишком впечатляющее может привлечь к нам нежелательное внимание.

Закончив осмотр, мистер Таттл снова берет в руки ожерелье, украшенный крошечными аметистами большой кулон на медной цепочке.

– Мадам Лилиан это понравится, – говорит он с кривой усмешкой.

Я приподнимаю бровь.

– О, уверена, что так и будет, но не позволяйте ей уговорить вас и в этот раз, мистер Таттл. Последнее ожерелье вы продали ей за половину того, что, как сами сказали, могли бы за него выручить

Он смотрит на меня, и я почти вижу звезды в его глазах.

– Ничего не могу с этим поделать, Перл. Она же волшебница.

Я издаю лающий смешок.

– Она шарлатанка, и вы это знаете.

– Тогда почему я не могу мыслить здраво, когда она рядом?

– Потому что у нее очень эффектное декольте, мистер Таттл.

– По-моему, ничего необычного в ее декольте нет, – бормочет Подаксис у моих ног.

Я поворачиваюсь к своему другу.

– Нет, формы у нее фантастические.

Это чистая правда. Природа одарила мадам Лилиан формами, по размеру превышающими даже голову гренландского тюленя. Чего бы я только ни отдала, чтобы иметь такие же. Или хотя бы часть того восхитительного жира, который у меня есть в форме тюленя. Но сейчас не об этом.

Мистер Таттл вздыхает.

– Так и есть, они фантастические.

Я поворачиваюсь к старику и бросаю на него многозначительный взгляд.

– Теперь вам лучше дать мне обещание. Я же фейри, так что легко могу заставить вас его исполнить. – Я подмигиваю, чтобы показать, что всего лишь шучу. Хотя в мире фейри обещания действительно могут стать обязательством, нарушение которого приведет к ужасным последствиям. Мистер Таттл знает, что я не из тех, кто торгуется.

Он со стоном закатывает глаза.

– Отлично. Я не позволю мадам Лилиан купить это ожерелье меньше, чем за… двадцать пять цитриновых марок.

– Пятьдесят.

– Сорок.

– Отлично. Сорок. И это окончательная цена.

Мистер Таттл усмехается. Происходящее его явно забавляет.

– Ты просто невероятно жестока, Перл.

– Это для вашего же блага. Не говоря уже о благе «Прозы стервятника».

С моими последними словами мистер Таттл поспорить не может. Он несет ответственность за продажу наших так называемых сокровищ местным магазинам и сувенирным лавкам. Все вырученные деньги идут на финансирование театра. Мадам Лилиан – одна из постоянных клиенток мистера Таттла. Эта женщина покупает у нас краденые товары, а затем перепродает их доверчивым туристам под видом защитного амулета или зачарованного браслета, который принесет настоящую любовь. До чего же нелепо. Если мистер Таттл продолжит позволять этой дамочке водить его за нос, «Проза стервятника» никогда не увидит чудес современного электричества.

– Очень хорошо, просто прекрасно. – Со смешком, мистер Таттл вручает мне пять цитриновых марок – оплату ночной работы, – а затем прогоняет меня из кабинета.

Я кладу вырученные деньги в карман и вприпрыжку направляюсь глубже за кулисы.

– Время отправиться в постель? – спрашивает Подаксис, слегка зевая.

– Нет. – Я прохожу мимо узкого коридора, ведущего к спальням, и направляюсь прямо к задней двери, ведущей в переулок. – Мы отправляемся на прогулку.

Подаксис тревожно постукивает клешнями, а его ножки стучат по деревянному полу.

– Но ты сказала Мартину, что… никуда не собираешься.

– Тогда я так и думала, но потом изменила свое мнение. – Я открываю дверь, ведущую в тихую ночь и в место, которое манит меня. Закрыв глаза, пытаюсь представить шум волн и соленые брызги на своей коже. Снова распахнув веки, вижу, что Подаксис наблюдает за мной из тени своего панциря.

– Что?

Он издает ворчливый вздох.

– Для фейри, которая не умеет лгать, ты пугающе хороша в этом.

Глава III

Добравшись до мыса Вега, мы оказываемся в тихом одиночестве. Только черное небо, полумесяц и мягкий ветер. Если не оглядываться назад, где центр Люменаса, несмотря на расстояние в милю, сияет так же ярко, как маяк, я могу притвориться, что нахожусь далеко от цивилизации. Туристы приезжают в Люменас не ради пляжа, а это значит, что мыс почти всегда пуст. Тем не менее я все еще не решаюсь приходить сюда днем. Только ночью, когда луна становится всего лишь полоской света.

Я подхожу к краю утеса, с которого открывается вид на