— Я отдам секстант эльфийке, пусть убирается восвояси и не возвращается. Так что прошу, если я тебе не безразличен, оставь нас в покое. Пожалуйста!

* * *

Орландо вернулся с добычей в виде двух птиц на поясе отдал их дочери ощипать. А обомлевшей Гиланзи сунул в руки секстант, буркнул что-то и отправился спать. Эльфийка пискнула, судя по тону, благодарность. Бросилась к окну, через которое открывается вид на океан. Прижала прибор к глазу и начала крутить мелкие колёсики. Орландо проводил её тяжёлым взглядом, потрепал дочь по макушке и спросил:

— Как ты?

— Хорошо… но Гиланзи говорила странные вещи, вроде того, что все люди плохие, а значит, и ты тоже!

Орландо улыбнулся и сказал:

— Ну, она в чём-то права, хорошим меня сложно назвать.

— Ты хороший! — Отрезала девочка командным тоном. — Видишь, очень просто!

Мужчина хохотнул и кивнул на шкуру у очага.

— Я чуть вздремну. Заодно подумаю, как отправить нашу гостью домой.

— Знаешь… — Задумчиво сказала дочка. — Она говорила, что эльфы лучшие фехтовальщики. Куда лучше тебя…

— Возможно. — Спокойно ответил Орландо, опуская на шкуру и прикрывая глаза. — Я с ними не скрещивал клинки. Мой отец говорил, что всегда есть тот, кто лучше. Совершенным может быть только Бог, а Бога нет.

Орландо перевернулся на бок, положил ладони под голову. Слышно, как снаружи поют птицы, а издали шепчет океан, нагоняя волны на песчаную косу. Гиланзи задумчиво бормочет, а Луиджина начала напевать под нос песенку без слов.

От печени по телу пошла тёплая волна и Орландо уснул, успев подумать. Что ничего страшного не случится. В конце концов, кому нужен стареющий мужчина и ребёнок. Живущие на краю света. Никому…

Следующая неделя прошла в работе над плотом. Точнее, Гиланзи наблюдала, как человек таскает брёвна, срубленные обсидиановым топором. Обрабатывает их в меру сил и стягивает лианами с настораживающей сноровкой. Работает молча и методично, отвлекаясь только на короткий отдых и Луиджину, приносящую воду. Изредка прямо на месте обновляет топор, умело скалывая новое лезвие с чёрного булыжника. Девочка вертится вокруг, с любопытством наблюдая за работой. Иногда пытается помочь, но мужчина мягко отводит её давая мелкие поручения.

На восьмой день поставил добротный шалаш, способный защитить от брызг воды и ветра. Закончив, проверил подобие паруса из широких листьев пальм, проложенных в сетку из волокнистых верёвок. Решение так себе, но даст плоту ход на некоторое время. К удивлению Гиланзи человек в одиночку перетащил плот в воду и начал монтировать грубое рулевое перо и рычаг для управления.

После принёс несколько корзин сушёных фруктов и пузатый кувшин воды. Утром с попутным ветром эльфийка отбыла с острова, напоследок помахав и что-то крикнув. Порыв ветра смешал слова и пронёс над океаном стараясь утопить в волнах. Девочка обняла ногу отца, задрала голову силясь заглянуть в лицо и спросила:

— С ней всё будет в порядке?

— Не знаю. — Ответил Орландо, опуская пятерню на золотую макушку, потрепал. — Мир слишком не предсказуем, но раз она решила уплыть, значит верит в свои силы.

— Ах… хотелось бы увидеть место, куда она уплыла. — Вздохнула Луиджина, провожая взглядом уменьшающийся плот. Ещё немного и он затеряется на фоне бесконечной сини под голубым небом. — Гила рассказывала такие истории! Тебе понравились бы. Огромные города! Странные расы, вроде дворфов и гномов! Такие маленькие человечки…

— Я знаю кто такие дворфы и гномы. — С улыбкой сказал Орландо. — Отец в детстве рассказывал сказки, когда я не мог уснуть после тренировок.

— Расскажешь?

— Ты ещё маленькая для таких. Красные колпаки, это не совсем детская история.

Девочка умолкла, тяжко вздохнула и спустя минуту спросила ни к кому не обращаясь:

— Интересно, а я увижу дворфов когда-нибудь?

— Обязательно. — С заминкой сказал Орландо.

— Когда?

— Когда станешь старше.

Вновь заминка, но слишком короткая, чтобы девочка догадалась за чувствами стоящими за ней. Орландо прикусил внутреннюю часть губы и решил, что нужно сделать заготовку плота получше. Рано или поздно он умрёт, а девочке нечего делать одной на острове. Она должна будет уйти в мир, оставив позади могилу меж корней дерева-дома. Орландо опустил взгляд на дочь, улыбнулся и подтолкнул к лесу.

— Пошли, пора тренироваться. Тебе нужно ещё много чего выучить.

* * *

Таверна гудит, от гомона голосов и музыки дребезжат стёкла, а воздух пропитан ароматами пива и жареного мяса. Гиланзи сидит за столом в окружении матросов дворфов и эльфов. Перед ней огромное блюдо с тушеными овощами и великанская кружка пива. За день эльфийка изрядно захмелела, а язык устал рассказывать одну и ту же историю о странном острове и девочке-эльфийке с клыками, живущей вместе с человеком. Каждый новоприбывший матрос считает долгом проставиться для неё и задать вопрос о том, как выжила.

Ведь не каждый день океан выплёвывает на берег тех, кого пожрал месяц назад! Тем более живых, хоть и весьма измождённых.

— Гил! — Рыгнул чернобородый дворф с повязкой на глазу. — А тебе точно не привиделось? Может девка, и не эльф была!

Гиланзи икнула, покачнулась на стуле, резко наклонилась, уперев руки в столешницу и едва не впечатавшись лицом в блюдо. Оглядела собеседников мутным взглядом, кончики ушей у неё красные и опущены. Вместо одежды порванное тряпьё, через которое проглядывает загорелое тело.

— Да я… ик… скорее приму тебя за тролля! Чем спутаю человека и эльфа! Говорю вам, это была эльфийка и она… ик… жрала мясо!

— Да тебе просто голову нагрело! — Гоготнул кто-то в толпе зевак, окружающих столик.

С противоположной стороны таверны доносится звонкая музыка, там на табурете стоит гном с лютней. Коротышка ловко перебирает струны и даже пытается петь, но тонкий голосок тонет в гомоне. Гиланзи отмахнулась и откинулась на спинку стула, едва не рухнув. Запрокинула кружку и начала пить, проливая большую часть дармового пива на грудь, к радости зевак.

Постепенно дно кружки задирается к потолку, а в груди нарастает вялое недоумение. Гиланзи дёрнула ушами, силясь понять, откуда это чувство… Тишина. Гнетущая, полная страха тишина поглотила таверну.

Эльфийка отняла пустую кружку, косо огляделась и пискнула увидев перед собой эльфа в красно-золотом одеянии с высоким воротом. По бокам от него два мечника-гвардейца, судя по нашивкам на плечах, из Бессмертных. Гуляки жмутся к стенам, утыкаются носами в стойку, кто-то с деланным безучастием разглядывает стену.

Бессмертные не смотрят на них, стоят лениво откинувшись и оглядывая Гиланзи из-под приспущенных век. Ладони лежат на рукоятях мечей, длинных и чуть изогнутых, без гарды. Эльф в красно-золотом брезгливо покосился на Гиланзи и скривившись опустился на освободившуюся лавку. Сложил ладони пирамидкой, откашлялся и сказал: