Рут отдернула руку.

– Я не могу уехать без моего мужа.

– Тогда ему придется взять отпуск и поехать с вами.

Она кивнула.

– Вероятно. Если вы рекомендуете…

– Рут… Рут… – Начавшая было метаться на постели Мод вдруг неожиданно приподнялась. – О чем вы там шепчетесь?

Доктор резко обернулся.

– Дорогая миссис Уэстфолл! Как я рад видеть вас. – Он поспешил к постели больной. – Я давал миссис Драммонд указания по уходу за вами, но, возможно, я делал это напрасно: она и так очень хорошо о вас заботится.

Мод Мэри опустила голову на подушку.

– О, я знаю, вы тоже считаете ее красивой. Вы все влюблены в нее.

– Но, мадам…

– Она хорошая женщина. Слишком хорошая для таких, как вы. Оставьте ее в покое.

– Миссис Уэстфолл, уверяю вас…

– Оставьте ее в покое. – Мод Мэри отвернулась и закрыла глаза. – Все оставьте.

Покраснев от смущения, доктор посмотрел на больную.

– Я оставлю вам еще хинина, миссис Драммонд. Проследите, чтобы больная его приняла, – громко сказал он. – Очевидно, она все еще бредит.

О злодеянье! – Эй! Закройте двери! Предательство! Сыскать.[2]

Приняв хинин из рук доктора, Мод Мэри наконец забылась беспокойным сном. Подперев голову рукой, Рут смотрела на спящую женщину. Странно, что она все это время считала миссис Уэстфолл своим врагом! А жена полковника, напротив, оказалась полным сочувствия другом.

Рут задумалась о том, хватило ли бы у нее мужества считать кого-то своим другом, окажись она в положении Мод Мэри. Если бы она видела, как Френсис постоянно танцует с другой женщиной, смогла бы она встать на ее сторону? Она невольно поежилась от мысли, что Мод Мэри Уэстфолл, вероятно, не раз приходилось видеть такое за время своей супружеской жизни. Она, возможно, лучше чем Рут понимала особенности общественного и политического устройства в армии. Сочувствие и симпатия Рут к неизлечимо больной женщине усилились.

А вместе с тем в ней укрепилась и решимость избегать общества полковника Уэстфолла. Хлопнула входная дверь внизу. Рут подняла взгляд на часы, стоявшие на полке. Это, наверное, Френсис. Неужели он постучал, а она не слышала? Поправив одеяло на кровати больной, Рут на цыпочках вышла из комнаты.

У нее замерло сердце, когда она увидела поднимающегося по лестнице Уэстфолла. Он улыбнулся.

– Моя дорогая Рут, как моя жена?

– О, ей гораздо лучше. Она задремала. Войдите и посидите рядом с ней; она, вероятно, скоро проснется.

Он кивнул.

– Значит, ей действительно лучше.

– Она даже садилась и разговаривала с нами, когда доктор Петерс был здесь. – Рут поспешно вернулась в комнату, стараясь найти хотя бы слабую защиту вблизи постели Мод Мэри.

Уэстфолл вошел следом, его улыбающееся лицо излучало тепло и искренность.

– Я уверен, это потому, что вы так хорошо ухаживали за ней. – Не отрывая взгляда от бледного, осунувшегося лица жены, он взял Рут за руку.

– Спасибо, но я… я делала лишь то, что велел доктор. Полковник Уэстфолл…

– Бенджамин. Мое имя Бенджамин. Вы ведь зовете мою жену по имени. А меня почему нет?

– Не знаю. – Рут посмотрела на его руку, потом перевела взгляд на кровать. Почему больная, чей беспокойный сон тревожил даже малейший шум, вдруг так крепко заснула? – Между девушками, – она чуть повысила голос, – обычно принято называть друг друга по именам.

– Значит, вы всего лишь девушка, не так ли?

– Глупости. Я замужняя женщина и имею тринадцатилетнюю дочь.

– Вы говорите слишком громко. Боюсь, вы разбудите больную. Пойдемте со мной. – Не успела она отстраниться, как он увлек ее в коридор и закрыл дверь в спальню жены.

– Мод Мэри нельзя оставлять одну.

– С ней ничего не случится за пару минут, пока меня с ней не будет. Я не оставлю ее надолго. По крайней мере, сейчас. – Он повел Рут в холл к окну, которое выходило на задний двор. Снег кружился за окном в темноте. – Я должен поговорить с вами, Рут.

Она поежилась, услышав, как ветер захлопал ставнями на окнах.

– Мой муж будет здесь с минуты на минуту. Честно сказать, когда я услышала, как вы открыли дверь, я решила, что это пришел он.

– Мы услышим, когда он придет. – Обняв Рут за плечи, он привлек ее к себе.

Рут замерла.

– Мне надо спуститься вниз и потеплее закутаться перед тем, как идти домой. Мне кажется, снаружи сильно похолодало за последние два часа.

– Рут. – Он взял ее за руку. Пристальный взгляд его черных глаз не отрывался от лица молодой женщины. Полковник перевернул ее руку ладонью вверх. – Вы стерли ладони, – прошептал он. – Ваша нежная кожа покраснела.

– Я… Вода для компрессов… мне надо было…

– Тише. – Он наклонил голову, и прежде чем она успела отдернуть руку, его губы коснулись ее ладони.

– Полковник Уэстфолл!

– Оставим притворство, моя милая Рут. Я ведь чувствовал трепет вашего тела, когда вы танцевали со мной вчера вечером.

– Нет, сэр, вы неправильно поняли. Мой ребенок, – она высвободила одну руку и положила ее себе на живот, – вы должны знать, что ребенок…

– Я этого не знаю, – грустно произнес он, не отрывая взгляда от ее лица. Выражение его глаз стало печальным. – Я этого не знал никогда. Мод Мэри так и не подарила мне детей.

– Жизнь часто бывает суровой. Возможно, вы должны принимать во внимание…

– О, я принимал. Я все принимал во внимание, – со сдержанной страстью в голосе многозначительно проговорил он и обнял Рут. Уэстфолл был сильным мужчиной. Еще минута – и ей от него не вырваться.

– Ваша жена… – напомнила она ему; отчаяние прозвучало в ее голосе.

– Она не переживет эту зиму. – Его руки клещами сжимали ее тело.

– Вы не должны так говорить. Во входную дверь постучали. Ангельское выражение на лице Уэстфолла сменилось раздражением.

– Могу поспорить, что это наш галантный кавалер – капитан Драммонд.

Рут высвободилась из объятий полковника и поспешила к лестнице.

– Я попросила его зайти за мной, пока не стало совсем темно.

Уэстфолл последовал за ней. Его голос звучал неестественно громко.

– И, конечно, он пришел, как было приказано. Хороший солдат. Он всегда подчиняется приказам.