С огромной любовью и благодарностью вспоминаем и никогда не забудем наших первых учителей по военному делу, воспитателей, которые привили нам хорошие воинские традиции, научили нас по-философски, спокойно относиться к трудностям нашей армейской жизни. Наши офицеры-воспитатели, а именно так они официально и назывались по штатному расписанию, — это только что закончившие войну молодые офицеры — подполковники и майоры, которые во многом на своем личном опыте учили нас жизни. Мудрый, спокойный, требовательный, но, по сути, добрый человек командир нашей батареи подполковник Сергей Иванович Плющев. Офицер-воспитатель 4-го взвода майор Леонид Алексеевич Пичахчи. Это мои кумиры до сих пор! Если у Сергея Ивановича мы учились дисциплине и порядку, добросовестному отношению к своим обязанностям, чинопочитанию, уважению к старшим — в общем, всему тому, что здорово помогло нам в нашей дальнейшей многолетней службе, то Леонид Алексеевич был и остается для меня образцом спортивной подтянутости и аккуратности, воинской выправки и подчеркнутой элегантности. Грек по национальности, красавец, любитель и любимец женщин, гимнаст — это ли не достойный пример для подражания шестнадцатилетнему мальчишке! Наши офицеры-воспитатели действительно были воспитателями с большой буквы, они для нас, особенно для тех, кого война сделала сиротами, были нашими «папой» и «мамой», заботливыми няньками и советчиками. Низкий земной поклон им за это! К сожалению, годы берут свое. Многих наших воспитателей (да и бывших воспитанников тоже) уже нет среди нас. Ушли из жизни Сергей Иванович и Леонид Алексеевич. На наших, с годами уже не столь частых встречах мы всегда отдаем должное их памяти. И сами-то эти встречи уходят своими корнями в те далекие школьные годы, когда не на словах, а на деле мы учились понимать и впитывать в себя вроде бы высокопарные слова и понятия, связанные с чувством долга, дружбы и товарищества, взаимной выручки и поддержки. Знаю, что многим из нас эти качества очень в жизни пригодились. Кстати, о наших встречах. Вот уже много лет 19 ноября бывшие воспитанники артиллерийских спецшкол и подготовительных училищ собираются на Красной площади у Лобного места. Хорошая, добрая традиция! Но я не бывал на этих встречах. Для меня более приятными и трогательными были встречи офицеров-воспитателей и бывших воспитанников нашей 3-й батареи выпуска 1954 года. Как правило, инициатором и организатором таких встреч был Юра Тарелкин — старший вице-сержант 2-го взвода нашей батареи. К сожалению, его тоже уже нет среди нас. В очередной раз, а это было в конце 1997 года, нас собралось около тридцати воспитанников, были и наши офицеры-воспитатели Борис Петрович Селезнев и Михаил Платонович Сулимин, а также неизменная участница всех наших встреч очаровательная Галина Ивановна Плющева — вдова нашего комбата. Тридцать человек из ста собрались через 46 лет, прошедших со времен нашей жизни в МАПУ! Нам было о чем поговорить и что вспомнить. А собрались мы в Академии имени Дзержинского (теперь имени Петра Первого). Нас встречал и по-хозяйски принимал начальник академии генерал-полковник Юрий Иванович Плотников — старший вице-сержант 3-го взвода 3-й батареи 2-го МАПУ. Наш человек! А вообще-то надо сказать, что из нас пятерых вице (вице-старшина и четыре взводных старших вице-сержантов) Юра Плотников закончил службу генерал-полковником, Юра Проклов — генерал-майором, мы с Юрой Тарелкиным — полковниками, Володя Краснов — подполковником. Думаю, не каждая батарея даже наших двух московских МАПУ может похвастаться такой служебной карьерой своих вице-сержантских командиров.

Если офицеры-фронтовики учили нас премудростям и сложностям нашей будущей армейской жизни, то общеобразовательные дисциплины мы познавали с помощью гражданских учителей — тоже больших энтузиастов в своем деле. Мы их всех (или почти всех) любили, но, как и положено в любой школе, доставляли им массу хлопот и огорчений. Пожилых учителей мы побаивались, а с молодыми пытались кокетничать, и не ради оценок, а просто так, по-мужски! А они, в свою очередь, бросали томные взгляды в сторону наших офицеров. Плющев, Пичахчи, Селезнев, Сулимин — красавцы мужчины, у каждого — полная грудь орденов! Куда нам, школярам, было до них.

Несомненно, под влиянием Пичахчи я начал заниматься спортивной гимнастикой. В начале это была группа воспитанников, которые собирались после школьных занятий в спортивном зале училища, где под командованием нашего преподавателя по физкультуре подполковника Дайнеко мы начинали отрабатывать первые гимнастические приемы с некоторым «боксерским» уклоном, ибо Дайнеко в прошлом был боксером. Со временем в группе остались те, у кого дело пошло и намечался явный прогресс в освоении гимнастического мастерства, а также просто старательные и добросовестные трудяги. Поначалу я относил себя к первой категории, но потом понял, что чемпионом даже своего училища мне не быть. И все же я продолжал упорно ходить на тренировки, накачивать мускулы, делать свое тело гибким и красивым (как у Пичахчи). Со временем я попал в группу гимнастов училища, которые тренировались два раза в неделю, но уже в Центральном доме Советской Армии, что на площади Коммуны. В дни тренировок мы садились в старенький автобус (мне кажется, его потом использовали в фильме «Место встречи изменить нельзя») и ехали через всю Москву в спортзал ЦДСА, тоскливо созерцая в окно, что происходит вокруг. Ведь автобус — территория училища, которую без увольнительной записки покидать нельзя. После тренировки опять в автобус и назад — в училище. И то приятно — два раза в неделю хотя бы прокатиться по улицам Москвы! Но это, как говорится, побочный эффект. Главное, что я со временем втянулся в это дело и отдавал гимнастике, тренировкам все свое свободное время и в подготовительном училище, и на последующих этапах своего жизненного пути — в общей сложности более 10 лет! Ну и что ж, что я не стал чемпионом и даже мастером спорта! Зато я закалил свой организм, поднакачал мускулы, довел до совершенства свой вестибулярный аппарат. Мне это здорово помогло в будущем! Да и кто его знает, может быть, регулярные, добросовестные посещения тренировок (помню, я даже тренировался в одном из спортзалов в Харькове в ходе производственной практики, когда учился уже в Ростове) уберегли меня от другого, менее рационального расхода своего свободного времени, спасли от возможности и соблазна чрезмерного злоупотребления горячительными напитками («Ребята, не могу, у меня завтра тренировка»), и то, что я никогда не курил, — это тоже, я считаю, заслуга все той же гимнастики. Гимнастика научила меня аккуратности и подтянутости — я не хуже заправской портнихи подшивал и ушивал свою спортивную форму, перед каждой тренировкой сам стирал и гладил свои вещички, бегал по спортивным магазинам — искал белые «чешки» и шерстяные трико (атрибуты одежды гимнаста). И даже сейчас, в весьма почтенном возрасте, я продолжаю внимательно следить за своим внешним видом и стараюсь в меру своих сил и возможностей не отставать от моды и сам слежу за своей одеждой. Но тогда, в те далекие годы, все эти хорошие качества и привычки были лишь в стадии зарождения! И за это еще раз спасибо родному МАПУ!

Помнится, что в старые, еще советские времена популярной для публичного обсуждения была тема: кто несет ответственность за воспитание подрастающего поколения — семья или школа? Отдавая дань уважения и глубокой благодарности своим школьным учителям и всем моим последующим наставникам, хочу сказать, что, если я сумел приобрести в детстве и юности и не растерять в дальнейшем такие чисто человеческие качества, как трудолюбие и честность, исполнительность и аккуратность, усердие и усидчивость, порядочность в быту, тактичное и уважительное отношение к старшим, то я обязан этим в первую очередь своим родителям: Ивану Леонтьевичу и Александре Васильевне. Хвастливо повествуя о том, каким я рос аккуратненьким и почти безгрешным пай-мальчиком, я не могу не сказать о том, что мои родители были для меня примером для подражания. Это исключительно порядочные и очень доброжелательные люди. Они, например, никогда не курили (наследственно — и я тоже), спиртное ограничивали бокалом шампанского или рюмкой вина по праздникам (здесь моя наследственность чуток подкачала), ко мне никогда не применялись физические методы воспитания, странно как-то звучит, но я ни разу не слышал от отца матерных слов (в моем лексиконе иногда прорываются такие словечки), а мама категорически не воспринимала двусмысленные анекдоты, а ко всем своим друзьям и подругам обращалась только на «вы». Мои друзья с удовольствием бывали в нашей уютной, гостеприимной квартире, где их всегда ждали мамины пышные пироги. И эти свои черты характера и привычки они сохранили до конца своей жизни. А умерли они, когда им было уже за 80! Вот уж действительно примеры, достойные подражания!