принципе было недалеко от правды. Муж Лии, или, как ее называли на языке эсфирани, Лиаль, когда-то родился и прожил много лет в Италии, но, повстречав свою будущую супругу, перебрался на Эсфир.

В первые же дни войны Джордано и Лиаль отправились на фронт в составе медбатальона, и все, что было сейчас известно Але, что они должны находиться где-то под Москвой.

В одну из тревожных бессонных ночей, когда вражеские войска находились еще на подступах к Крыму, Альбина с Эллой смотрели украдкой из-за плотных, темных занавесок на небо, прошитое яркими лучами противовоздушной обороны. И снова тревожная ночь, и снова на сердце страх. Сколько было таких ночей и сколько их еще будет?

– Аль, если б ты только знала, как же хочется сесть за штурвал и взлететь! – тихо воскликнула Элоиза, с грустью глядя в небо. – Надоело уже прятаться тут и бояться… Мне так только хуже. Ну почему женщин не берут в военную авиацию? Чем мы хуже мужчин? Сколько уж лет в аэроклубе с тобой отлетали…

– Я тоже об этом думаю частенько, – призналась подруге Альбина. – Я хочу в бой. Самый настоящий. Не могу сидеть вот так и трястись. И ты права, это еще хуже, честное слово. Да что ж это я, на своей земле и прятаться должна, как мышь в подполе! Если уж и погибать, так в борьбе. Чтоб своими руками этой мерзости хребет переломить. Я теперь не успокоюсь, если не буду знать, что от моих рук хотя бы одна фашистская гадина сгинула! Я хочу, чтобы они сдохли от моей руки! За всех отомщу! За Марину, за Юру, за маму, за тетю… За всех!

Повисла тишина. Элоиза судорожно вздохнула. Альбина в бессильной ярости сжимала кулаки, глядя куда-то в сторону. Где-то вдалеке раздался громкий взрыв, и девушки одновременно вздрогнули.

– А у нас с тобой, как всегда, схожие мысли, – с печальной усмешкой констатировала Элла. – С того дня, как деда с бабушкой расстреляли, я столько раз уже в голове эту мысль прожила! Мне бипланы эти снятся уже по ночам! И все время чей-то шепот во сне повторяет: «Ведьмы летают по ночам, ведьмы летают по ночам». Какие еще ведьмы? Я же нимфа!

Альбина, услышав это, удивленно распахнула глаза.

– И чего же ты молчала, Элла! – воскликнула она. – Я похожие слова уже которую ночь во сне слышу! Может быть, это знак свыше для нас? Я только тоже не пойму, почему ведьмы-то? Мы с тобой не ведьмы.

– Знаешь ли, знамение – это такая штука, значение которой порой раскрывается не сразу. Может быть, спустя время нам станет понятен смысл этой фразы, – рассуждала Элоиза, не представляя, насколько окажется права.

Они ненадолго обе задумались.

– Это, наверное, так глупо сейчас и совсем не ко времени, но я постоянно вспоминаю Дария. Сама себе запретила думать о нем, но не выходит. Невозможно приказать сердцу, – вновь заговорила Альбина. – И неизвестно теперь, когда ждать письма. Зачем мы только повстречались в тот день. Но если бы я могла вернуться туда, то снова хотела бы все это пережить. Ровно до того момента, как по радио объявили о войне.

Девушка с тоской протяжно вздохнула.

– Нам не знать замыслы судьбы, – философски заметила Элоиза. – А чувствам вообще плевать на время и место. Они просто проникают в твою душу. И если тебе суждено влюбиться, ты влюбишься хоть на краю бездны. Я боюсь мечтать, не зная, что будет с нами завтра, но Кириан… Он просто поселился в моем сердце и живет там. Моя соседка говорит, что в такие времена любовь сродни тяжелому бремени, – промолвила она. – Но я с ней не согласна.

– И я тоже не согласна, – поддержала подругу Альбина. В такие времена порой только любовь и держит тебя крепко на земле.

В ту ночь они все-таки смогли вздремнуть уже под утро. На грани сна и яви Альбине все чудилось в их комнате нечто, похожее на туман. Он постоянно двигался и извивался кольцами. «Приснится же», – подумала девушка про себя, забываясь беспокойным сном.

– Нас-с-с-станет вре-е-емя рас-с-справить крылья. Небо жде-е-ет тебя-я-я, – донесся шепот из тумана. – Ос-с-сень. Все изменит ос-сень.

Восьмого октября тысяча девятьсот сорок первого года вышел указ о создании женских авиационных полков.

Альбина и Элоиза, не раздумывая, записались на отбор кандидаток, и вскоре их встречал город Энгельс.

Конец мая 1942 года, Сальские степи

Если судьба связала вас, ей все равно, доходят ваши письма друг другу или нет. Вопреки всему, нити ваших дорог все же соединятся, даже если однажды показалось, что они навеки разошлись. В октябре сорок первого года поезд привез Элоизу и Альбину в Энгельс, где им предстояли месяцы обучения военной авиации вместе с другими девушками.

Самым первым делом в парикмахерской гарнизона девушкам пришлось расстаться с роскошными косами, оставив длину чуть ниже ушей.

– Волосы – это такая мелочь, девчонки! Еще отрастим после войны хоть до пояса, если захотим. Лишь бы ноги-руки целы были, – подбадривала всех Элоиза.

– И лицо, – добавила Альбина. – Это мужчин шрамы украшают. С девчонками другая история…

Элла с Алей даже не подозревали, что эта дорога верно и неотвратимо ведет их к самой важной для них обеих встрече. Несколько месяцев учебы пролетели стремительно, и в конце мая сформированный женский авиаполк, единственный в своем роде, уже прибыл на фронт. Его включили в состав ночной авиадивизии.

Девушки, несущие под крыльями своих бипланов смерть всем убийцам. «Ночные ведьмы» – так их будут называть немцы, боясь их налетов как огня. Этих юных девушек не пугал ни свет прожекторов, ни зенитный огонь противника, ни сама смерть, что дышала им в спину. У войны не женское лицо, но это было время, не оставившее выбора, и они встали в боевой строй наравне с мужчинами, на время оставив девичьи мечты.

Связь через письма с Кирианом и Дарием к тому времени волей обстоятельств прервалась, но Элла и Аля еще не подозревали, что в той самой авиадивизии вновь повстречают тех, о ком трепетало сердце.

Как же безгранично удивились Дарий и Кириан, когда в строю девушек в одинаковых мужских гимнастерках, пилотках и с коротко остриженными волосами они узнали тех самых двух девчонок – Элоизу и Альбину, с которыми их свел тот самый длинный день в году. И как бы жизнь их ни разводила, крепкая нить словно связала их на расстоянии. Дарий верил в судьбу, как и Кириан. Интересно, а Элла и Аля верили? Присмотревшись к Альбине, Дарий едва сдержал возглас удивления, ведь теперь