– Разумеется, я не забыла! – воскликнула Зирит. – Но в этом городе найдется немало тех, кто действительно забыл или не знает об этом событии, а многих прошлое вообще не волнует в наше время, полное опасностей и неуверенности в завтрашнем дне. Несмотря на то что Дом Облодра был объявлен еретическим, его члены обладали странными магическими способностями, которые сослужили большую службу Мензоберранзану в битве с Демогоргоном. Этого никто не сможет отрицать.

– Я слышала подобные разговоры, – властным тоном произнесла Квентл, и даже Громф, собиравшийся резко возразить Зирит, прикусил язык. – Из этой затеи ничего не выйдет. Действительно, «улей» иллитидов помог нам одолеть Демогоргона, но я не собираюсь приглашать уцелевших членов Дома Облодра вернуться в Мензоберранзан и занять здесь сколько-нибудь значительное положение.

Верховная Мать Зирит настороженно посмотрела на Громфа, и он догадался о ее подозрениях. Он находился в городе иллитидов в тот день, когда они одолели Демогоргона. Он почувствовал всю силу того псионического заклинания; более того, он помогал направить энергию в нужное русло и при этом задействовал собственное могущество. Вместе с ним в том подземном городе находился могущественный псионик, соратник Джарлакса по имени Киммуриэль Облодра, из того самого уничтоженного клана. Конечно, Громф подчинялся Дому Бэнр, и Джарлакс тоже выполнял поручения Квентл; таким образом они давали Верховной Матери Квентл непосредственный и исключительный доступ к загадочной «магии мысли», иначе называемой псионикой. Услугами псионика не могла воспользоваться больше ни одна Верховная Мать Мензоберранзана.

Квентл не собиралась отказываться от такого важного преимущества. Громф видел, что Зирит это понимает, и, несмотря на свое положительное отношение к Зирит, кумиру простых мужчин, он был приятно удивлен тем, что его сестра превосходно владеет ситуацией.

В этот момент Громф понял, что он все еще прочно связан со своей родиной, с Мензоберранзаном, и, самое главное, нерушимыми узами связан с Домом Бэнр. Несмотря на все свои протесты и жалобы, на свое почти еретическое показное пренебрежение к властям, Громф в глубине души по-прежнему оставался старшим сыном Дома Бэнр.

В последние годы, до этой минуты, ему в голову не приходило тревожиться о положении Дома Бэнр; и вот теперь оказалось, что ему небезразлично, будет ли его клан и дальше носить титул Первого Дома Мензоберранзана.

– А теперь я попрошу тебя удалиться, Мать Зирит, – неожиданно для всех приказала Верховная Мать Квентл. – Ты и я по отдельности обдумаем, каким образом лучше всего вернуть Дому Ксорларрин подобающее ему положение, не вызвав войны и не лишившись при этом поддержки Третьего или Четвертого Домов.

– А как ты намерена поступить в отношении этого воскресшего воина, раз уж об этом зашла речь? – довольно резко спросила Зирит.

– Никак, – бросила Квентл. – Госпожа Ллос не требует, чтобы мы схватили Закнафейна, и поэтому мы не намерены уделять ему больше внимания, нежели заслуживает не особенно знатный воин из давно уничтоженного Дома. То же касается его сына, этого отступника Дзирта. Когда он сослужил свою службу здесь, во время битвы с Демогоргоном, Ивоннель решила отпустить его, и поэтому мы дали ему свободу. Она тоже ушла и, скорее всего, находится сейчас где-то неподалеку от него. Если она в конце концов решит убить его, так тому и быть. Если нет – нас это не касается. Он был всего лишь копьем; это копье швырнули, и оно попало в цель.

Верховная Мать Зирит несколько мгновений сидела на своих подушках с надменным видом, и ее пристальный, немигающий взгляд был устремлен на Верховную Мать Квентл. Громф сразу догадался, что она оценивает сильные и слабые стороны Квентл, которая совершенно неожиданно превратилась в мудрую, дальновидную и решительную правительницу.

– Мне кажется, ты сделала правильный выбор, Верховная Мать, – наконец произнесла Зирит, изобразив очередной поклон. – Твои действия не могут разгневать Паучью Королеву. Но если ты изменишь свое решение, если тебе понадобится помощь Дома Ксорларрин, знай: мы всегда готовы откликнуться на твой зов.

– Меньшего я от вас не жду. Точно так же, как и Госпожа Ллос.

Зирит снова склонила голову и, приведя в движение свой магический диск, поплыла к выходу.

Громф подавил желание поаплодировать сестре и в то же время попытался скрыть радость при известии о том, что Верховная Мать Квентл решила не идти на войну из-за Дзирта или Закнафейна. Меньше всего Громф желал бы кровопролитного конфликта между Гаунтлгримом и Мензоберранзаном. Только не сейчас. Главная башня тайного знания выросла и превратилась в чудесное волшебное произведение, и там, внутри, его ждало столько нового и интересного в области магии и псионики!

* * *

В своем доме, расположенном в противоположном конце города, Верховная Мать Жиндия Меларн сходила с ума от бессильной злобы.

– Ничем не могу помочь, – заявила Эскавидне. – Твоя дочь перестала существовать, ее больше нет. Не осталось даже души, чтобы вернуть ее в этот мир и дать ей новое тело.

Жиндия поморщилась. Она воскресила большинство своих жриц, но не смогла вернуть единственную дочь, наследницу трона Меларн. И все потому, что Яжин Меларн лишило жизни то самое оружие, что уничтожило Джерлис Хорлбар, мать Жиндии, – зловещий смертоносный кинжал, принадлежавший одному человеку, другу Дзирта До’Урдена.

Эскавидне всего лишь подтвердила то, что уже и так знала Жиндия: разумное существо, убитое клинком Артемиса Энтрери, лишается души, и его невозможно вернуть к жизни.

– Не сомневаюсь, эта новость обрадует тебя, – обратилась Жиндия к женщине, которую она призвала в комнату, жрице Дома Меларн по имени Кирнилль. Обвинение имело под собой некоторые основания. Некогда Кирнилль носила титул Верховной Матери Дома Кенафин, но после объединения двух кланов согласилась подчиниться Жиндии. Однако обе понимали, что Кирнилль сделала это лишь потому, что рассчитывала на скорую гибель Жиндии.

– Откуда у тебя такие мысли, Верховная Мать? – с невинным видом спросила Кирнилль.

– Не надо изображать передо мной оскорбленное достоинство, – резко возразила Жиндия.

Кирнилль поглядела на двух йоклол, те рассмеялись и закивали.

– Очень хорошо, – сказала Кирнилль. – Ты намеревалась возвысить Яжин, поставить ее выше меня, чтобы она стала верховной жрицей и унаследовала после тебя трон Дома Меларн.

– И это не давало тебе покоя? – обратилась Эскавидне к Кирнилль.

Бывшая Верховная Мать рассмеялась.

– Нет. В конце концов решение оставалось бы не за мной и не за Матерью Жиндией. Ллос выражает свою волю, и мы ее выполняем.

– Очень мудрый ответ, – фыркнула Жиндия, продолжая гневаться.

– Верховная Мать, я верно служила тебе, – напомнила Кирнилль. – Разумеется, после того как наши Дома объединились, я желала стать главой Дома Меларн. Но Ллос решила иначе, и я смирилась со своим второстепенным положением.

– Это положение принесет тебе великие милости Паучьей Королевы, – заверила ее Эскавидне. – Точнее, вам обеим.