От напряжения, гнева и любопытства внутренности скрутились в тугой узел. Мысли в голове путались. Как она попала к нему? Во-первых, чисто физически. Во-вторых, не верилось, что она в самом деле взломала дверь. В-третьих, она нарушила его личное пространство, проникла в его святая святых, в его дом! Она явилась без спросу, видимо считая, что имеет на это право. Он никак не мог разрушить чары. От нахлынувших эмоций его переклинило.

Может быть, до нее дошел сквозняк от открытой двери, может, она заметила мерцание на стеклянной дверце шкафчика, но она вздрогнула, сняла наушники и, развернувшись, вскочила.

— Боже мой, как ты меня напугал! — В следующий миг она оказалась совсем рядом. — Привет!

— И тебе привет.

Она смотрела на него снизу вверх, улавливая его волнение, смятение, неловкость.

— Разве ты совсем… хоть самую малость… не рад?

— Как ты сюда попала?

— Взяла ключ взаймы.

— Взяла взаймы?

— Когда была у тебя прошлый раз.

— Значит, ты воровка?

Его слова казались эхом какого-то предыдущего разговора. Она спокойно посмотрела ему прямо в глаза и спросила:

— Ты ведь все знал, верно?

Сначала ему почудился вызов в ее словах. Но она почти сразу опустила глаза — как будто ей стало стыдно.

«Как будто… — думал он. — Как будто!»

— Ну да, я позаимствовала у тебя ключ. Он лежал в миске на кухне.

— Позаимствовала, значит?

— Ты злишься на меня?

— Значит, прошлый раз, когда ты была у меня, ты взяла у меня на кухне ключ, ни слова не сказав мне?

— Ты злишься.

— Что ты, от злости я далек.

— Тебе не нравятся такие сюрпризы?

— Не уверен, что слово «нравиться» здесь уместно.

— Намерения у меня были самые лучшие.

— Почему ты раздета?

Она понизила голос:

— Чтобы ты мог лучше разглядеть меня! — Видя, что он молчит, она сдавленно хихикнула.

За ее игрой угадывалась внутренняя незащищенность. Поняв, что он это заметил, она постаралась замять неловкость, подступая к нему ближе.

— Нет, дело не в этом, — торопливо продолжала она. — Просто я приняла душ… Я так замерзла! — Она прижалась к нему и замерла, уловив его смущение. — Понимаю, я не должна была так поступать… Брать у тебя ключ без спросу. Извини!

Она отпустила его и направилась на кухню. Ее куртка лежала на стуле под окном. Элизабет нагнулась за ней не сгибая коленей — живая модель из журнала для мужчин. Порывшись в карманах, достала ключ и, отбросив назад копну темных волос, показала его Фрёлику. Сверкнул пирсинг в пупке — крохотная жемчужинка — и вот она уже снова совсем рядом.

— Я больше так не буду! — прошептала она и вернулась на кухню.

Он услышал, как ключ звякнул об иностранные монетки и всякую всячину, которую он кидал в миску. Она прислонилась головой к дверному косяку и внимательно посмотрела на него. Он невольно сглотнул подступивший к горлу ком. Двигалась она как модель на подиуме: от бедра. И не сводила с него глаз.

— Я подумала, ты обрадуешься. Может быть, потому, что сама обожаю сюрпризы. — Она оглядела его с головы до ног и улыбнулась: — А ты все-таки рад меня видеть!

— Но как тебе удалось найти нужный ключ?

Вместо ответа, она расстегнула на нем пояс, вытащила рубашку. Ее проворные пальцы расстегнули молнию на брюках, скользнули вниз по животу. Она закрыла глаза.

— Ах ты зануда… — прошептала Элизабет. — Вечно говоришь о чем-то скучном…

Он сдался и поцеловал ее.

— Она — моя наставница, — простодушно продолжала она.

— Кто? Что?

— Рейдун, университетская преподавательница… Она моя наставница.

— Вот теперь ты говоришь о чем-то скучном. А кстати, когда я вас видел, мне показалось, что вы с ней всецело растворились друг в друге.

— Она — да.

— Что «да»?

— Она влюблена в меня. — Элизабет потупилась, но сразу же снова вскинула голову. — И здесь ни ты, ни я ничего поделать не можем, верно?

Фрёлик предпочел промолчать.

— Я должна была выслушать ее. Когда ты вошел, она как раз рассказывала мне что-то важное. И вообще, не очень-то красиво с твоей стороны следить за мной!

Он прикусил язык. Он сам не знал, «красиво» он поступил или нет. От ласковых прикосновений ее прохладных пальцев у него закипела кровь. Она опустила голову, заметила его эрекцию и лукаво улыбнулась. Потом снова закрыла глаза; он видел, что тени на веках сбились в комочки.

Потом Элизабет опустилась на одно колено. Он закрыл глаза и судорожно втянул в себя воздух. Провел пальцами по ее волосам. Она посмотрела на него снизу вверх, исподлобья. Он услышал шорох, доносящийся из наушников, и спросил:

— Пойдем в спальню?

— Ты боишься, что здесь нас кто-нибудь увидит?

— Я хочу тебя всю.

Она тихо засмеялась. Он подхватил ее на руки — ему показалось, что она совершенно невесома, — отнес в постель, сорвал с нее трусики и принялся покрывать ее ноги поцелуями. В лучах закатного солнца, освещавших спальню, блеснуло золотое кольцо на большом пальце ноги. Он прижался к ней всем телом. Она любила, когда он так крепко обнимал ее.

Ночью он пошел за ней. В три часа она украдкой выбралась из его квартиры. Он дал ей три минуты форы, а потом тоже спустился на улицу. В голове все смешалось. Одна часть его подсознания готова была мурлыкать от удовольствия при воспоминании о том, как Элизабет брала у него все, что хотела, столько же отдавая взамен. Другая часть затаилась в засаде, терзаемая подозрениями и ревностью. Он боялся, что все представление было обманом. Вот почему он вышел ночью под холодный осенний дождь, вот что заставляло его тащиться по улице в сотне метров за ней, прячась в тени и разговаривая с собой. «Ты хочешь выследить ее, потому что она с самого начала задумала пробраться к тебе в квартиру. Она украла ключ! Украла чертов ключ! И преспокойно влезла к тебе в дом, как будто всю жизнь жила там. Она говорит загадками, ничего не рассказывает о себе. Чем она занимается? Она уклоняется от ответа, даже когда задаешь ей вопрос в лоб. Она умаляет смысл своих отношений с преподавательницей и постоянно выдумывает какие-то отговорки. Она все время лжет!»

Элизабет шла впереди широким, пружинистым шагом. Вдруг в кармане завибрировал мобильник. Он достал его и, не выходя из тени, посмотрел на дисплей. Эсэмэска! От нее!

«Привет, Франк! Спасибо за чудесный вечер. Спокойной ночи. Целую. Элизабет».

Фрёлик остановился. Посмотрел ей вслед. Она успела далеко уйти. Издали она казалась такой хрупкой, такой чистой и беззащитной. «Что ты задумал? Следишь за женщиной, которая подарила тебе лучшую ночь в жизни! Ты ведь знаешь, где она живет. Она возвращается к себе домой».