Спать он лег в десять часов вечера.

Очень хотелось проснуться поздно утром, в хорошем настроении. И чтобы никакие предчувствия не мучили. Тогда бы он, возможно, поверил, что никакая опасность ему не грозит.

Но, увы, внутренний будильник поднял его в шесть утра. Поздняя осень, на дворе еще темно. А за окнами «Форд-Скорпио». Вчера такого Никита не наблюдал. А вот сегодня он на месте. Именно на месте, у въезда во двор. Из машины отлично просматриваются подступы ко всем подъездам дома. Никто не может выйти со двора незамеченным. Разве только по веревке с четвертого этажа спуститься, с другой стороны дома.

Если бы Никита точно знал, что в этой машине сидят охотники по его душу, он бы, возможно, так и поступил. Но ему нужно еще во всем разобраться. А потом по полочкам разложить. Узнать, кто именно за ним охотится, выяснить расклад сил. И только после этого менять место обитания. Квартиру снять не трудно. Но не так просто узнать, как жить на новом месте. Или сидеть с поджатым хвостом. Или вынашивать какие-то планы…

Никита навел идеальный порядок в своей комнате. Умылся, наспех позавтракал на кухне. Предупредил родителей, что уходит. И начал одеваться. Джинсы, рубаха. Поверх нее натянул бронежилет, прочно закрепил его. Затем свитер, куртка, шапочка, ботинки. И еще пакет для продуктов. Туда он бросил для веса пару ненужных книг. Взял приготовленный к бою пистолет, сунул его в пакет, но не кинул, а оставил в руке. Этой же рукой взял пакет за врезные ручки. Спортивную сумку с поклажей забросил за спину, на левое плечо.

Все, можно выходить.

Он вышел во двор. Некоторое время постоял у фонаря. Сигарету прикурил. Выпустил клуб дыма и пошел к выходу со двора. Но не к тому, где стоял «Форд», а к пешеходному. К проходу между его и соседним домом.

Если за его подъездом наблюдали — он не мог остаться незамеченным. И точно. Краем глаза Никита увидел, как из машины вышли трое. И медленно двинулись за ним. Один сунул руку за борт теплой куртки. Началось…

Никита ускорил шаг, торопливо проскочил между домами. Преследователи зашагали быстрей.

Можно было двинуться к трамвайной остановке. Но Никита избрал другой путь. Полным ходом он направился к пустынному в этот час парку. Он даже не шел — он почти бежал. Будто понял, что за ним погоня. Будто пытался от нее уйти. Нет-нет испуганно оборачивался. И каждый раз видел за собой «хвост».

Небо становилось все светлей. Ночная тьма уже уступила место утренним сумеркам. Но редкие фонари вдоль аллеи еще не погасли.

Зато никак не была освещена дорожка, на которую свернул Никита. Он уже бежал. И преследователи также побежали. Никита спиной чувствовал — сейчас начнут стрелять. Место ведь совсем безлюдное.

Он перешел на спринт. И на полной скорости вбежал в полуразрушенный туалет и вжался в стену перегородки. Он слышал шум приближающихся шагов. А еще он услышал шорох упавшего пакета с книгами. В руке остался только «тотоша».

Последний раз он расстрелял сразу пятерых. Крутого мафиози. И четырех его телохранителей.

Давно это было. Сто лет назад. Хотя на самом деле прошло всего три дня…

Он уже, казалось, все забыл. Но приходится вспоминать все снова.

Главное — внезапность. Главное — опередить противника на один ход. Главное, победить…

Первый браток влетел в туалет слишком быстро. Его занесло на повороте. Но Никита помог ему остановиться. С безразличием во взгляде выстрелил ему в голову. И тут же притянул его к себе, чтобы выстрелить из-за него.

Второй браток схлопотал свинцовую пилюлю в сердце. Никита не хотел этого делать. Но…

Третий успел выхватить свою пушку. И даже почти направил ее на Никиту. Но Никита опережал его на долю секунды — вполне достаточно времени для выстрела. И браток это понял.

Краем глаза он видел, как укладываются на загаженный пол его кореши. Мозг успел проанализировать ситуацию, сделать вывод, что против него действует весьма серьезный противник. Поэтому он застыл как вкопанный, когда Никита приставил свой ствол к его груди. И даже перестал дышать. Пистолет вывалился из его руки сам собой.

Никита не торопился стрелять.

— Ба! Знакомые все морды!

Морда действительно знакомая. Тот самый браток, который вчера предъявил ему претензии.

— Ну чего молчишь? — спросил Никита.

А браток, похоже, не мог говорить. От страха его залихорадило, зуб на зуб не попадал. А язык, наверное, в горло провалился.

— За мной, козел, охотился? Браток кивнул.

— Зачем?..

Тот пожал плечами. Но фальши в этом движении было более чем достаточно.

— Не знаешь, да?.. Ну ладно!

Никита дал понять, что сейчас нажмет на спусковой крючок.

Страх усилился, у братка подкосились ноги. Плечом он оперся о полуразрушенную стену — этим и удержал равновесие.

— Знаю… — выдавил он.

— Ну…

— Тут это, на тебя показали. Типа, это из-за тебя Рваного замочили…

— Рваный — это тот, который со шрамом?

— Ну да…

— Кто предъяву бросил?.. Ты?

— Не-е…

— Ты???

— Я не хотел…

— Ты не хотел, но так было нужно… Ладно, проехали.

Одним глазом через брешь в стене Никита отслеживал обстановку. Пока все было спокойно — только где-то вдалеке по аллее трусили любители утреннего бега. К туалету никто не подходил.

— У Рваного команда своя была. Или есть… Так?

— Да…

— Сколько пацанов?

— Да десятка два наберется…

— Чем промышляете? Рэкет?..

— Да «крышу» некоторым коммерсам держим. Но это не все…

— Что еще?

Браток был напуган до смерти. И готов был сдавать всех и вся без зазрения совести.

— Ну это, тачки… Тачками занимаемся…

— Автоугоны, значит… Кто сейчас за Рваного?

— Валек… Но он не за Рваного. Он за себя. Они вместе были…

— Вот этот Валек и замочил Рваного. А ты ему помог стрелки на меня перевести… Мочкануть бы тебя, гад!

— Может, не надо, а?..

— А это от тебя зависит… Где Валек тусуется?

— В смысле?..

— В каком кабаке найти его можно?

— А-а… Ну так это «Рубиновая звезда»… В это время из кармана братка послышалась трель сотового телефона.

— Валек звонит? — спросил Никита.

— Он…

— Побазарить бы с ним надо… Давай базарь. Скажи, что все путем, повязали, типа, пацана… И смотри, хоть одно слово налево пустишь — все, хана тебе!

Браток часто закивал, вынул из кармана куртки мобильник, приложил его к уху.