Так и оказалось. Во французах вообще что-то сломалось уже после Первой мировой войны, потом произошли Вторая и Третья, когда их воля к сопротивлению была подавлена еще сильнее. Англичане с американцами вели себя здесь как оккупанты, особенно не церемонились, во время боевых действий с наличием мирного населения вовсе не считались, поэтому потери были велики, особенно среди мужчин, которых насильно забирали в армию. Мужское население сильно уступало по численности женскому, вот и появилась теория, что девушкам надо бороться за самцов всеми доступными средствами. Одним из самых важных из них является привлекательный внешний вид, так что местные кутюрье принялись творить на всю ширь легкомысленной французской души. Большинство их изделий годилось только для подиума либо откровенного эпатажа, но длину юбок они укоротили прилично и намного раньше, чем это было в прошлой жизни Северова. Подвергся значительным изменениям и купальный костюм. Раздельный купальник получил название «атом», его изобретатель заявил, что «русские разделили атом, а я верх и низ». Подсуетился он удачно, как раз к началу пляжного сезона. У французов проблем было много, что надеть для купания – не самая главная из них. Но оккупационная администрация уже четко показала, что стремится накормить и обеспечить работой всех, так что у местных появилась возможность подумать и о более прозаических вещах. В обществе всегда найдутся люди, готовые за что-нибудь бороться, а здесь еще и энергия, нерастраченная за годы войны, требовала выхода. Уже появились активистки, отстаивающие право женщин загорать на общественных пляжах в каком угодно виде, вспомнили не такое уж далекое прошлое и тезис об обобществлении женщин и ликвидации семьи в классическом, так сказать, понимании этого слова. То, что в СССР в 20-е годы так никого и не обобществили, их, судя по всему, не очень интересовало. Все это изрядно добавило головной боли военной администрации, поскольку недодавленная богема принялась устраивать форменные оргии, консервативно настроенные женщины азартно гоняли с пляжей нудисток, не пренебрегая иногда и хозяйками новомодных «атомов», мужское население с интересом наблюдало за всем этим безобразием, скорее поддерживая неодетых дамочек, чем осуждая их. Но это была территория, уходить с которой СССР не собирался, поэтому требовалось спокойно заниматься разъяснительной и воспитательной работой, с расчетом на длительную перспективу и не впадая в крайности.

Здесь, на Лазурном Берегу, Олега настиг приказ Сталина отправляться в Англию для участия в работе комиссии, в задачи которой входили в том числе репарации и формирование нового коалиционного правительства. Король Георг VI проявил характер и не покинул свою страну после поражения в войне, не последнюю роль в его решении сыграли письма монархов стран – членов СЭВ. Премьер-министром ожидаемо стал Клемент Эттли, который планировал провести реформы, еще более смелые, чем в другой истории, и также направленные на создание социалистического общества. Откровенно удивил Уинстон Черчилль, который также не покинул остров, заявив, что предпочитает умереть на родине и будь что будет. Советская разведка располагала данными из надежного источника о непричастности его к применению бактериологического оружия в Индии, приказ отдал министр обороны уже после того, как была подписана капитуляция. Сталин надеялся, что присутствие генерала, имеющего высокие награды Британской империи и лично знакомого с Черчиллем, будет способствовать ускорению работы.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что глава комиссии маршал Конев непреодолимых трудностей не испытывает, переговоры идут успешно, но медленно, поскольку объем репараций приличный, надо много чего учесть и предусмотреть. От помощи Иван Степанович не отказался, и Северов впрягся в этот воз.

Англичане, как оказалось, внимательно следили за событиями, происходящими на континенте после окончания Второй мировой войны. Партия лейбористов со своими идеями построения социалистического общества была популярна среди широких слоев населения, консерваторы удерживались у власти лишь благодаря влиянию США. После Третьей мировой ситуация изменилась и формирование правительства во главе с Эттли отвечало надеждам большинства, а не являлось давлением со стороны СССР. Существовал и еще один тонкий момент. Статус монарха не изменился, поменялся лишь кабинет министров, пересматривался состав парламента. Страны и территории, входившие в состав Британской империи, формально там и остались. Отдельный вопрос – Индия, слишком много там наворотили бывшие колонизаторы. Америка сосредоточила дипломатические усилия на получении независимости в первую очередь Канадой и Австралией, ожидая прецедента с Индией. Но те бросаться в объятия акул мирового капитализма не спешили, выжидая и наблюдая за процессами в метрополии. СССР и страны СЭВ в пику США начали процесс денонсации пресловутого договора «Эсминцы в обмен на базы», что только добавило им популярности в Великобритании. Однако требовалось соблюсти хрупкий баланс между желаниями и возможностями, не захватив слишком большой кусок. Еще одной непростой темой было возвращение золота царской семьи. Перехваченные японцами две с половиной тысячи ящиков со слитками и монетами уже возвращены Советскому Союзу. Ушедшие в Новый Свет пять тонн драгоценного металла, скорее всего, потеряны навсегда. А вот полторы сотни ящиков с фамильными драгоценностями, оказавшиеся в Англии, можно и нужно было вернуть, все-таки национальное достояние, им место в музее. Впрочем, этими проблемами занимались дипломаты. В целом в Англии удалось сохранить порядок и спокойствие, поспешный отъезд ряда политиков и чиновников, справедливо опасавшихся кары за содеянные преступления, ситуацию не дестабилизировал. Работали предприятия и учреждения, продуктовые карточки отоваривались в полном объеме, снижения норм выдачи не последовало, на фонарях никто никого не развешивал, грабежей и погромов тоже не случилось, жители постепенно успокаивались.

Северов встретился с Черчиллем в Вудстоке, бывший премьер-министр хоть и отошел от дел, вес в обществе имел немалый, надо было попытаться его использовать. Хозяин Бленхеймского дворца был мрачен, почти трезв и погружен в невеселые думы. Увидев Олега, отсалютовал сигарой, не поднимаясь из кресла:

– А, генерал! Я смотрю, звезды на ваших погонах множатся. Давно обогнали меня, я ведь всего лишь подполковник кавалерии. Можете называть меня просто Уинстон.

– Зато в политике, Уинстон, вы достигли самого высшего звания.

– В прошлом, генерал, все в прошлом. Кстати, примите мои поздравления с днем рождения.

– Спасибо, у вас прекрасная память. Но я пришел сюда не только для того, чтобы сказать вам несколько комплиментов.

– Догадываюсь. Но сотрудничать я не буду. Я был достаточно последовательным вашим противником до войны и после нее, у меня не тот возраст, чтобы так резко менять свои взгляды.

Северов сел в соседнее кресло и с улыбкой посмотрел на надувшегося англичанина.

– Но ведь мир тоже изменился, Уинстон. И, заметьте, мы ни разу не напали на вас первыми, каждый раз это была ваша инициатива. И эти действия осуждают все наши союзники по СЭВ, прекрасно живущие в рамках своих монархий. Если мы мирно сосуществуем с ними, почему не можем так же взаимодействовать и с Великобританией. Первая скрипка не ваша? Да она и так у кого-то другого! Была у США, теперь у нас. Кстати, по-моему, мы поступаем более порядочно, не заключаем сделок наподобие «Эсминцы в обмен на базы».