Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поздно вечером лежу на полке, практически засыпаю. Вдруг слышу тихий стук в дверь и шепот. Ну, думаю, Костик совсем оборзел: никто его ночью ко мне не звал и ничего не обещал. Прислушалась, а это мой собственный муж за дверью ласковые слова шепчет. Вот сволота какая…
Ну хорошо. Хочешь большой и чистой любви? Будет тебе. И любовь, и ласка. Обласкаю так, чтобы мозги набекрень свернуло. А потом просто брошу… Гад какой! Выключила свет и опустила штору. Темнота в купе, хоть глаз выколи. Главное, чтобы меня не осветило лампочкой из коридора. Открыла дверь и отошла. Никита был доволен, что незнакомка впустила его. Радуется, шепчет с восторгом слова красивые и обещания. Сразу вспомнилось начало нашей семейной жизни… А сегодня будет ее окончание.
– Я думал, не пустишь меня. А где твой ухажер?
Я не знаю, как и что ему отвечать. Он же меня по голосу сразу узнает. И не нашла ничего лучше, чем впиться ему в губы крепким поцелуем. С намеком, мол, некогда говорить. Времени мало, всего двадцать часов. Давай делом займемся. И он сразу же приступил к таким активным действиям, что мозги набекрень у меня свернуло. Мы всю ночь, наверное, не давали спать своим соседям. Никита, не переставая, меня целовал и шептал что-то. Дышать нормально не давал. Правда, к нам никто не приходил. Не орал и не стучал в дверь… А может, нам повезло и соседи просто были глухими… Только под утро мы стали засыпать. Никита крепко обнял меня, накрыл одеялом.
– Иришка, давай спать.
– Что? Как ты меня назвал? – пытаюсь говорить, изменив голос.
– Иришка, ну хватит. Что за игры? Я тебя еще там, в вестибюле узнал. Просто хотел убедиться, что ты какую-то игру затеяла.
– Почему не подошел тогда?
– Да, я хотел. Но тут появился твой спутник. И я решил тебе подыграть.
– Зачем?
– Интересно было, что ты будешь делать, когда я к тебе в купе напрашиваться буду. Прогонишь или пригласишь?
– На что ставил?
– Пригласишь. Я тебе сначала на совесть надавить хотел. А потом все понял. Ты меня ревнуешь.
– Я не ревную. Еще чего выдумал.
– Ревнуешь. От ревности за мной поехала к черту на кулички. От ревности с ума сходишь. Перекрасила волосы. А вообще тебе идет. Ты изменилась. Но все равно камуфляж твой не сработал. Я тебя сразу же узнал. Зачем ты поехала?
– Поехала, чтоб застукать тебя с любовницей.
– И что бы ты стала делать, если бы застукала?
– Развелась. Терпеть измены и соперницу не стану. И вообще, я знала, что ты придешь. Я в купе одна. Такой шанс ты не упустишь.
– Я смотрю, соседей у тебя нет. Подготовилась? Мужа родного совратила, бесстыдница.
– А муж такой наивный. Даже не понял, как оказался в чужом купе и на чужой койке. Не сами ли вы ко мне приперлись, сударь, в поисках наслаждений и приключений?
– Каюсь. Приманила своим оперением птичка заморская, невиданная. И захотелось мне ее поймать и в клетку посадить. Чтобы только меня радовала своим пением и красотой…
– Да вы поэт, сударь.
– Да. Я поэт. Зовусь я Светик. От меня вам всем приветик…
– Ты Незнайка. С балалайкой…
– Пусть так. Главное – с тобой рядом, в одной постели.
– На одной полке…
– Спи. Хватит болтать. Баю-баюшки-баю. Не ложися на краю. Жмись ко мне, Иришка, а то упадешь…
Спустя несколько минут мы спали. Проснулась я рано утром в своем купе. Никита перенести свои вещи уже успел. И счастливый мне докладывает.
– Твоего обожателя видел. Он на меня так глазами зыркал. Убить готов. Понял, что я тебя отымел, и ему ничего не светит.
– Никакой он не обожатель. Парень предложил помощь, и я ее приняла.
– Так он с другой помощью подкатить рассчитывал. А тут я опередил.
– Да ты у меня, Никитушка, фантазер. Кстати, а как твоя «обоже» отнеслась, что мы вместе и в одном купе? Звуки отсюда ее не сильно смутили?
– Какая моя? У меня одна моя. Это ты. Других нет.
– Ты меня так вчера укатал. Деспот. Хоть чаем напои.
– Напою и в постельку уложу. Ехать еще почти полдня. Много чего интересненького сделать можно.
– Я есть хочу. Ты меня сначала накорми…
Никита вышел. Через полчаса принес завтрак на двоих в постель.
– В ресторан бегали, муж мой? Не права я. Ты не деспот. Ты золото.
– Ешь. Когда я ем, я глух и нем.
– Хитер и быстр, и дьявольски умен?
– Точно.
Поели, попили и опять спать залегли. Хорошо, что я догадалась в это купе место выкупить. Одни с мужем едем. Никто нам не мешает. Только разоспались, как нам в дверь стали настойчиво стучать.
– Кому там делать нечего?
– Полиция. Откройте.
– История повторяется… Ты не спер с голодухи в ресторане завтрак?
– Заплатил, как положено.
– С чего тогда к нам полиция ломится? Или соседи нажаловались на шум ночью?
– Соседи к нам бы сначала побежали скандалить. Нет, тут что-то другое. Может, обокрали кого…
– Минутку. Сейчас откроем, – это уже я кричу.
Мы же с Никитой абсолютно голые спать собрались. А они как к себе домой ломятся. Того и гляди ворвутся. А тут мы: Адам и Ева в естественном образе… Никита надел майку и шорты. Накрыл меня одеялом и открыл дверь. В купе ввалились красномордый капитан, проводница и несколько соседей по вагону. С чего такое столпотворение, интересно знать…
– Где вы были сегодня ночью?
– Какое конкретно время вас интересует? – спросил Никита.
– И в чем причина, что вы врываетесь и беспокоите нас с мужем?
– Впрочем, мы и так можем ответить. Ночью я спал в купе со своей женой. Вернее, выполнял супружеский долг. Мы не так давно поженились.
– А можно узнать, почему вы интересуетесь? – спросила я.
– Что произошло? – поинтересовался муж.
– И просьба выйти тем, кто не является представителем власти. Нечего у нас в купе зевакам толпиться. Мне надо одеться, – это снова я голос подала.
Мне, честно говоря, было неудобно. Среди ввалившихся в наше купе ротозеев был и Константин. Разглядывал меня, как насильник жертву. Наверно, решал, что сначала мне оторвать: голову или крылышки.
Все пассажиры вышли. Остались проводница и капитан. И начался допрос. Вернее, опрос. Суть проста: во время поездки пропала одна из пассажирок. Та самая собеседница и по совместительству липучка, которая досаждала моему мужу на перроне. Друзья забеспокоились ее отсутствием. Хотя я не помню, чтобы кто-то с
