Он отказался от услуг шофера, и Элис увидела на своем пороге шефа, одетого совсем не по-деловому. Вместо привычного строгого костюма — темно-зеленые штаны и кремовый шерстяной джемпер грубой вязки, из-под которого выглядывал воротничок полосатой рубашки. Элис смотрела на него, пораженная его обыденным видом, и через несколько секунд полного молчания он сказан с сарказмом:

— Ты права, так не одеваются.

— Извините. — Она наклонилась за своей дорожкой сумкой, которую Виктор успел подхватить первым, и отправилась следом за ним в его машину — черный с откидным верхом шикарный «ягуар».

— Тебе вовсе не обязательно было надевать деловой костюм, — сказал он, когда она усаживалась на переднее сиденье. — Считай, что мы в трехдневном отпуске. Прогуляемся по окрестностям, — он завел мотор и начал медленно выруливать, — совершим неформальную экскурсию по дому, чтобы определить, какие из комнат будут лучше смотреться на фотографиях, и обсудим историю поместья. — Виктор кинул на нее быстрый косой взгляд. — Никаких изматывающих переговоров. Конечно, ты будешь записывать кое-что, но не больше.

— Я так не думала, — сказала Элис, оглядывая свой синий костюм — прямую юбку и жакет, под которым была строгая белая блузка. Такой наряд даже самую привлекательную женщину способен лишить всякого намека на сексуальность. Одежду она подбирала тщательно, понимая, что так или иначе увидит Джеймса во время их пребывания в поместье — скорее всего, сразу же, как только они приедут туда, — а в этой униформе деловой женщины Элис чувствовала себя как-то увереннее.

Лучше всего, если бы он не смог узнать ее, но это маловероятно. Она изменилась за последние четыре года — постригла волосы короче, сильно похудела, — но большая часть изменений не касалась ее внешности. Потеря иллюзий добавила ей зрелости, однако на вид она осталась почти прежней.

Элис пыталась представить себе Джеймса, каков он сейчас, после того, как утекло столько грязной воды, и окончательно погрузилась в свои мысли.

— Я надеюсь, ты взяла с собой что-нибудь более подходящее для загородной поездки, чем то, что на тебе сейчас, — предположил Виктор. — Мы же не собираемся смущать клиента своим видом. Да, кстати. Там на заднем сиденье досье. Прочти его. В нем вся подноготная нашего клиента, это тебе пригодится.

Элис колебалась. Она не решила, признаться ли Виктору, что знала Джеймса или, как минимум, была знакома с ним. У нее не было никакого желания приоткрывать потайную дверь, потому что Виктор юркнет туда, прежде чем она успеет захлопнуть ее, и засыплет Элис вопросами, ни на один из которых ей не хотелось бы отвечать.

Наконец она решила держать себя так, будто слыхом не слыхивала об их клиенте, и, если Джеймс встретит ее как старого друга, просто сделает вид, что забыла его, ведь прошло уже столько лет.

«Столько лет», — подумала она со вздохом, уставившись в окно и не делая никаких попыток взять в руки досье. Четыре года на то, чтобы изменить жизнь, которую он разбил на куски. Четыре года на то, чтобы забыть человека, который лишил ее девственности и присущей ей чистоты, который три года позволял ей глупо надеяться, будто то, что у них было, может длиться вечно.

Элис вспомнила, как впервые обратила на него внимание. Это произошло холодным и сырым зимним вечером, к тому времени она уже примерно месяц работала на его отца, но всего поместья еще не видела. Замок был слишком большим, комнаты переходили одна в другую, перемежаясь с холлами и коридорами. Генри Клей-дон, прикованный к инвалидному креслу, был, конечно же, не в состоянии показывать ей свои владения.

Он сказал, что Элис может ходить по замку, сколько вздумается, а сам взвалил на нее столько работы, что ей было не до прогулок.

Впрочем, она не имела ничего против. Сидя в теплой уютной библиотеке, окруженная книгами, она делала заметки, пока старик просматривал досье и документы, а за окнами была тусклая холодная зима. Поместье разительно отличалось от ее крохотного домика с террасой, в котором она провела большую часть жизни, пока не умерла мать. Было так чудесно выглянуть из окна и увидеть сады, переходящие в поля, — этот загородный пейзаж, казалось, уходил в бесконечность.

Элис с детства привыкла к виду домов с террасами и боялась замкнутого пространства и перенаселенных улиц. Замок в «Верхних полях» казался ей настоящим раем. И ей нравилась ее работа, из разрозненных фактов и обрывков воспоминаний выстраивалась книга мемуаров. Нравилось слушать о прошлом Генри Клейдона, оно было куда более красочным, нежели ее собственное.

Элис работала в кабинете одна, когда туда вошел Джеймс Клейдон. В темной комнате, освещенной лишь настольной лампой, он возник словно призрак ночи. Высокий, в темном пальто, в темной одежде. И она влюбилась, безнадежно, безумно влюбилась в жизнерадостного и галантного Джеймса Клейдона!..

— Ты будешь отвечать на мой вопрос или нет? — поинтересовался Виктор. — Или собираешься витать в облаках всю дорогу?

— Что? Какой вопрос?

— О Господи, — пробормотал он, — от тебя никакого толку. Надеюсь, ты все-таки выйдешь из своего состояния и будешь меня слушать. Я не хочу, чтобы ты считала ворон, когда должна будешь записывать мои замечания.

— Но ведь я просила избавить меня от этой работы.

— Ну да, просила. И не дала мне при этом никаких объяснений. Это из-за дома? Ты жила где-то неподалеку, да?

Элис взглянула на него, удивляясь, что Виктор помнит эту незначительную деталь из анкеты, заполненной ею при поступлении на работу восемнадцать месяцев назад.

— Я прав? Жила?

— Не очень далеко, — неохотно призналась она. Это была ее первая работа после смерти матери. Позже она пыталась поправить свое финансовое положение в Лондоне. Она впервые увидела «Верхние поля», только когда начала работать бок о бок с Генри Клей доном, хотя его имя было достаточно хорошо известно среди жителей городка. Оно было как бы символом местности.

— Где недалеко? В таких маленьких городках все знают друг друга, разве не так?

— Нет, — резко ответила Элис. — Город, где я выросла, был маленьким, но не настолько.

Элис поерзала на своем сиденье. Она не могла определить точно, но что-то все-таки изменилось в их отношениях. Словно его живое любопытство к ее прошлому перевело их отношения на другой, не такой сугубо деловой контакт, привнесло нечто личное. Элис чувствовала себя не совсем в своей тарелке.

— А как выглядел твой город? — Виктор посмотрел на нее и мягко добавил: — Это существенно, если мы хотим выяснить, насколько он заинтересует туристов.

— Очень живописный городок, — ответила Элис, чуть нахмурившись, чтобы сосредоточить мысли на прошлом. — Красивая центральная улица, много черно-белых зданий, которые не были снесены ради постройки супермаркетов. Там все еще есть булочники, мясники…

— …колбасники… — продолжил Виктор в том же тоне.

Она улыбнулась, почти не задумываясь.