Заметив, что она вошла в кабинет, он бросил на нее недовольный взгляд. Бидайн, которая никогда прежде не бывала здесь, не обратила на него внимания и стала спокойно оглядываться по сторонам. Контора была размером с небольшой склад. Шагов десять в длину и около четырех в ширину. Комнату наполнял жутковатый магический свет. Стены ее скрывались за шкафами со стеклянными дверцами. Со стеклянных полок сверкали янтарины, вроде тех, что используют в своих подземных городах карлики. Здесь были чучела животных, драконьи зубы, странные яйца, загадочное оружие. Запретная комната была отчасти кунсткамерой, отчасти сокровищницей. На столе, стоявшем в центре комнаты, лежали три раскрытые книги. Страницы их были заполнены цифрами.

Бидайн закрыла за собой дверь, продолжая разглядывать причудливые сокровища купца. В одном стеклянном цилиндре плавала отрезанная рука размером больше руки тролля или минотавра.

– Ты же знаешь, что тебе нельзя приходить сюда, — строго заявил Шанадин. Когда она вошла, купец сидел над счетными книгами, но теперь поднялся из-за стола. Он был высоким, но худощавым. Его узкое лицо подсвечивал поглощавший его изнутри жар. Среди слуг ходили разные разговоры. Говорили, будто он и Аларион ходили к читающим сны апсарам, которые жили на озере Лотосов и ледянобородых, мятежных и кровожадных кобольдов, воровавших сокровища у карликов Ихавена. Он пытался разгадать все загадки! Но ради своих путешествий князь никогда не ступал на тропы Золотой сети. Он путешествовал по стране на судне или в караване. За минувшие недели Бидайн наслушалась множество разных историй о нем. Говорили, будто он знает князей-ведьмаков ламассу и будто бы даже бывал в чертогах короля троллей в Снайвамарке. Но никто не знал, какую тайну он пытается разгадать с таким упорством. Хотя слухи ходили. Большинство предполагали, что это связано со смертью Невенилл и что со дня самоубийства матери его дочери не выросли и, несмотря на достаточно взрослый возраст, продолжали сохранять детский характер. Казалось, время для них остановилось.

Купец отложил в сторону перо, которое держал в руке.

— С этого момента ты больше не работаешь в этом доме, Бидайн. Ты соберешь вещи и сей же час уберешься из города. Если же ты не выполнишь мой приказ, Граумур поможет тебе.

Бидайн отнеслась к увольнению с улыбкой. Медленно и лениво подняла руки к шее, подобрала волосы, расстегнула застежку на белом платье без рукавов, и оно соскользнуло вниз, задержавшись на бедрах.

— Ты не прогонишь меня, Шанадин, ты на мне женишься, — проворковала она, медленно приближаясь к нему.

Щеки купца покрылись красными пятнами. Между бровями появилась гневная складочка.

— Прикройся!

— Неужели сидеть среди всех этих вещей действительно лучше, чем спать с женщиной?

— Ты не знаешь...

Она провела руками по маленькой, упругой груди, слегка приподняла ее в ладонях.

— Попробуй этих фруктов. Они помогут тебе забыть о печали.

Купец слабо покачал головой. Губы его были плотно сжаты, над ними возвышался нос, по форме напоминавший клюв хищной птицы. Глаза его слегка косили, а в серых глазах поблескивала жестокость.

— С тобой хоть раз спал мужчина, не упившись до потери сознания, Бидайн? Ты же знаешь о своем запахе, правда? Ты хоть представляешь себе, сколько раз Лидайн и Фарелла просили меня прогнать тебя прочь, потому что едва выносят этот запах разложения, преследующий тебя повсюду. Все в этом доме смеются над тобой. Кобольды зовут тебя могильщицей и стараются избегать по мере сил. Даже розовое мыло, которым ты так отчаянно пытаешься смыть его с себя, не в силах с ним совладать. А Граумур... Ты же знаешь, он как выпьет, становится очень откровенным, так однажды он поведал мне, что предпочел бы сношаться с дыркой от сучка, чем с тобой. Раньше мне было жаль тебя, Бидайн. Но теперь с сочувствием покончено. Судя по всему, эта вонь исходит от твоего разлагающегося мозга. А теперь собирай вещи и убирайся, не то я велю прогнать тебя из моего дома плетьми!

– О, я и не знала, что ты можешь быть столь страстным, Шанадин, — усмехнулась Бидайн. — А ты ни разу не задумывался, почему меня преследует могильный залах? Ведь ответ очень прост. Я — сама смерть, — и с этими словами она обернулась, наблюдая за выражением лица купца в зеркале перед собой. Сначала он просто удивился при виде татуировки. А потом вдруг осознал, что значит роскошное изображение дракона у нее на спине, и маска ужаса застыла на его лице.

– Ты ведь не...

Бидайн снова обернулась к нему.

– Она самая. Смотри! — Произнеся слово силы, она подняла руки к лицу, вспоминая о Туватисе, Хранителе глубинных чертогов, том самом жреце Ишты из Золотого города, которого она помогла убить. Она никогда не забудет его — он стал первым мужчиной, с которым она разделила ложе. При мысли о нем она по-прежнему испытывала отвращение. Ее пальцы ощупывали кости лица, сдавливали их, заставляя принять нужную форму. Когда эльфийка опустила руки, лицо ее было уже совершенно иным. Теперь она выглядела как Туватис.

– Золотой хочет, чтобы я стала твоей женой. Но я уже вижу, что ты не тот человек, чтобы бегать за женщинами. Поэтому я убью тебя и приму твой облик. Что ты там только что говорил о Лидайн и Фарелле? Что они насмехались над моим запахом? Что ж, они перестанут смеяться, — она указала на толстые стекла в шкафах. — Я прикажу изготовить стеклянный ящик, запру в нем Лидайн, а потом велю медленно наполнять его водой. А нежная Фарелла будет наблюдать за тем, как тонет Лидайн. После этого я отведу ее туда, где ее носик будет оскорблен сильнее, чем от того запаха, что преследует меня. Думаю, ты знаешь, как любит красивых эльфийских рабынь король Бромгар. Он заплатит мне за Фареллу золотом по ее весу.

В мгновение ока Шанадин постарел на несколько десятков лет. Его глаза утратили блеск. Щеки ввалились, под глазами отчетливо проявилась сеточка морщин.

— Простите, госпожа. Я даже не предполагал, кто вы на самом деле. Мне очень жаль...

Бидайн расхохоталась.

— Ты говоришь «извините» и думаешь, что на этом все? Как ты только что называл меня? Могильщицей? И хотел приказать прогнать меня плетьми из своего красивого дома?

— Прошу, госпожа... — Гордый купец бухнулся на колени. — Берите мою жизнь, но пощадите моих детей. Они невинны. Они...

— Так что, станешь моим супругом и убедишь всех в этом городе, что тебя одолела непреодолимая страсть по отношению к няньке твоих детей? — Бидайн прищелкнула языком. — Думаю, о нас обоих вскоре станут очень много судачить. И надеюсь, ты хорош в постели. Иначе мне вскоре придется наставить тебе рога. Что еще больше подхлестнет слухи...

Кровь снова прилила к его щекам. «Какой же он скучный ханжа», — раздраженно подумала Бидайн. Старый, похотливый козел и нянька. Жители города с удовольствием поверят в такую историю. А она в мгновение ока получит власть и влияние. И никто не удивится, если вскоре она наймет собственных сдут и таким образом тайно создаст свой кружок убийц.