– По-моему, серьезная работа и станет для нас лучшим лекарством.

– Э, нет! Я вас не в профилакторий приглашаю. Вылечиться нужно еще здесь. Потом будет поздно… Хотя у меня есть один рецепт, возможно, несколько неприятный, но надеюсь, он сможет вылечить всю группу сразу. Ну а если нет – то операция под угрозой.

– Я готов. О чем идет речь?

– Для начала ответьте мне на такой вопрос. Представьте, что у вас полностью развязаны руки. Что бы вы сделали в первую очередь для решения проблемы с наездом на вашего командира?

– Первым делом я придушил бы своими руками этого молокососа. А потом занялся бы следствием и адвокатами. Им давно пора яйца прищемить.

– Это вы верно говорите, только при чем же здесь подполковник Мороз? Ему ведь нужно совсем другое. Дорогие операции, возможно, за границей. Уход квалифицированный, реабилитации, тренажеры. А на это нужны деньги.

– К чему вы клоните?

– У мажора есть отец, а у папаши есть деньги, которые могут решить проблемы вашего командира. Вот вам пример химии в действии. Эмоции так загрязняют мозговую деятельность, что иногда ее почти не видно. Как в вашем случае.

– Так что же, вы предлагаете грабануть папашу? И в чем тут ваш интерес?

– Опять в молоко. Грабить офицеру не пристало, а вот убедить почтенного толстосума поступить по справедливости и финансировать лечение нашего коллеги я бы взялся. И интерес у меня простой. Хотите коньяку?

– Нет, не стоит.

– А я, пожалуй, выпью. – В темноте послышались характерные позвякивания и бульканье жидкости. – Эх! Уж больно коньячок у генерала хорош…

– Вы остановились на своем интересе, – нетерпеливо напомнил Алексей.

– Ах, да. Так вот об интересе. С Морозом я лично не знаком. Не пришлось. Но я ему должен. Долг этот из тех, которые очень трудно отдавать. Это не деньги, не вещи… Однажды случилось так, что в одной очень скользкой ситуации он нарушил приказ и пришел нам на выручку в тот момент, когда нам уже начали поджаривать задницы… Давно это было… Мы просто позвали, а он пришел на зов. Тогда Мороз еще командовал ротой десантников. Так вот сейчас у меня появилась возможность этот долг отдать. Здесь мои мотивы, надеюсь, понятны… А вторая часть моего интереса в том, чтобы посмотреть вашу группу в действии и смоделировать наше дальнейшее сотрудничество. Для реализации моего плана как раз понадобится ваша помощь. Мне нужно, чтобы вы мне обеспечили полчаса задушевного разговора с фигурантом. Заодно и познакомимся поближе.

– Но как же мы к нему подберемся? – нерешительно спросил Серов, но в голосе его явно прослушивалась нотка щенячьего восторга. – Оперативных данных у нас никаких, а времени, я так понимаю, в обрез.

– Понимаете правильно. И данных у нас нет. Однако у нас есть старшие товарищи, которые дали мне вот эту папочку. И у нас есть двадцать минут, чтобы прочитать ее по диагонали.

Как ни боялся Алексей некой отчужденности между ним и группой после оглашения новостей из генеральского кабинета, но ребята отнеслись с пониманием к его назначению и искренне его поздравили. Информацию о возможном задании восприняли с энтузиазмом, хотя и недоверчиво отнеслись к тому, что работать придется на какого-то «мутного» чужака.

– Но самое главное… – продолжал воодушевленный теплым приемом сослуживцев Волчара, соображая, как повычурнее преподнести последнюю новость о предстоящем боевом знакомстве. – Он хочет устроить нам смотрины в деле. Въедливый, как хлорка. Так что вы уж постарайтесь, братцы.

В ответ послышалось возмущенное многоголосье.

– Да еще неизвестно, кто кого должен экзаменовать!

– Мы ему нос утрем…

– За кого он нас держит, мы же не хала-бала, а МП!

Штатное название группы «Экспресс», родившееся в глубине бюрократического аппарата соответствующего подразделения генштаба, не очень понравилось его носителям, и как-то за пивом в сауне, сразу после первого задания под новым именем, решили придумать какое-нибудь название позаковыристее, так сказать, для внутреннего пользования. Так, среди шуток и анекдотов, родилось название Москва – Петушки, позже зашифрованное в таинственное МП.

– Так какое все-таки задание?

– Ша, парни. А теперь слушайте все сюда. Задание действительно важное, и в первую очередь для нас самих, поэтому работать будем не за страх, а за совесть. Дело будет серьезное…

Пока он говорил, в комнате царило напряженное молчание, которое надолго затянулось после того, как было сказано последнее слово. Все сидели обескураженные и восхищенные простотой и изящностью идеи и, самое главное, реальной возможностью помочь Деду, которая еще утром казалась несбыточным бредом.

– И нам что, действительно разрешат это сделать? – спросил Шатун со скептически-унылым выражением на лице. – Что-то верится с трудом.

– Какое нам дело, разрешат нам или нет. Генерал сказал, что сам он умывает руки, а мы поступаем в полное подчинение Виктора. Зачем же нам париться разрешениями и запретами? Начальник сказал – тренировочное задание с элементами реального рукопашного боя.

– Ну а звание, должность, фамилия у этого Виктора есть? На кого валить-то будем?

– Валить ни на кого не будем – четко и вразумительно отработаем задание и тщательно подчистим за собой. Детали сегодня вечером озвучит сам Виктор.

Голос Серова звучал теперь уверенно, и он уже чувствовал себя командиром подразделения. «А ведь угадал ты, Витя-Витек! Лекарство начало работать еще до того, как его приняли…»

Они собрались в конторе какого-то пустого склада на окраине города, находящегося тем не менее в приличном состоянии и, как было видно, под чьим-то присмотром. Сам Виктор опять сел таким образом, что ему было видно всех, а остальным только очертание его фигуры.

– Располагайтесь. Времени у нас в обрез, поэтому спрашиваем мало, запоминаем быстро и соображаем рационально. Для вас меня зовут Виктор. На время нашего сотрудничества у вас нет ни званий, ни имен, а есть только клички. Будем общаться как урки. Старые ваши прозвища забудьте до следующей жизни, то есть без меня. До завтра вы должны полностью свыкнуться с ними, выработать в себе рефлекс на новое имя. Все клички имеют что-то общее с вашей индивидуальностью, но звучат на импортный манер. Почему – сами поймете позже.

Говорил Виктор четко и уверенно и был немногословен, выдавая концентрированный экстракт сути дела.

– Операция очень тонкая. Нужно сработать максимально угрожающе и убедительно, при минимальных повреждениях шкуры клиентов. Вернее, шкуру можно портить, можно поломать ребра или пальцы, вывихнуть что-нибудь, но без риска для жизни. Однако при этом клиент должен будет в буквальном смысле обделаться от страху. Материальную базу и планирование я беру на себя. От вас нужно только четкое исполнение. Сейчас я изложу вам детальный сценарий завтрашней пьесы, а вы мотайте на ус, потому что отыграть ее мы должны будем сразу начисто без репетиций. Главное, что в наших действиях не должно быть ни малейшего намека на спецназ. Просто хорошо организованная мафиозная команда. Об этом я позабочусь.