– Ей сейчас не до этого. У нее токсикоз. Родит – я ей второго заделаю. Общие дети – общие интересы.

– Самохвалов – примерный семьянин, – хихикнула Люська. И не удержалась: – Конец света! Я, конечно, рада за тебя, Стасик, но хотелось бы о деле. Что там с селфи-убийцами? – деловито спросила она.

– Не на свадьбе же, – Стас оглянулся, ища глазами тещу. Та поймала его взгляд и подошла. – Знакомьтесь, – представил даму Стас: – Анастасия Петровна.

– Можно просто Настя, – улыбнулась та. – Мы ведь ровесницы?

Люська с Любой переглянулись.

– Мой сын уж точно ровесник вашей дочери, – сказала Люська. – Я тоже рано родила.

– Вот как? – Анастасия Петровна явно обрадовалась. И села рядом с Апельсинчиком: – Я, было, подумала, что мой зять привирает. Откуда у него такие друзья? Известная телеведущая – настоящая звезда и врач-психотерапевт. Насколько я знаю, Стас раньше в милиции работал.

– Мама, я никогда не вру! – ударил себя кулаком в грудь Самохвалов. Та поморщилась на «маму». Если она и была старше своего зятя, то ненамного. Уж не на «маму» точно.

– Мы познакомились в больничной палате, – мстительно сказала Люська.

– Мама, вы плохого не подумайте, это был не дурдом, – рассмеялся Стас. Люба с удовольствием подумала, что чувство юмора у него осталось. Хоть что-то от прежнего Самохвалова, бессребреника и почти бродяги.

– А что тогда? Бандитская пуля? – нашлась и Анастасия Петровна.

– В точку попали! Эх, было время, эти пули так и свистели у меня над головой!

– Он пришел в больницу ко мне, – поставила все точки над «i» Люба.

– Дамы, я вас оставлю, – Стас поднялся. – Мне опять целоваться пора.

Гости и в самом деле хорошо поддали и опять орали:

– Горько!

Стас пошел на свое место жениха, а Марина встала, в ожидании него, нервно одергивая платье, которое топорщилось на животе. Невеста с женихом обнялись, и Стас со знанием дела принялся за поцелуи.

– Я от него, конечно, не в восторге, – вздохнула Анастасия Петровна. – Ведь он намного старше Марины. Но ведь и она далеко не красавица. Вы с моей дочерью, кстати, похожи, – она вопросительно посмотрела на Любу.

«Все она знает. Во всяком случае, догадывается», – подумала та и кивнула:

– Бывает.

– Я уж и не чаяла выдать Марину замуж. Когда ей двадцать пять исполнилось, подумала: ну все, старая дева. Мы-то рано замуж выходили, времена такие были. А вы, кстати, замужем? – она опять посмотрела на Любу.

– Нет. Я вдова.

– Ах, да… Стас что-то рассказывал. Сочувствую.

– Это было давно… Так что все-таки случилось с вашей младшей дочерью?

– История настолько странная, что в нее трудно поверить, – заволновалась Анастасия Петровна. – И начать надо бы издалека. Место для откровений не подходящее, – она оглянулась по сторонам.

В ресторане и впрямь становилось шумно. Они расположились в банкетном зале, основной теперь тоже был набит под завязку. Гости хорошо выпили, закусили и рвались выплеснуть свое веселье на танцполе. Там уже зажигала какая-то поп-группа. Стас снял пиджак и ослабил узел модного итальянского галстука. «Неужели собирается зажечь? – покачала головой Люба. – Неисправим!»

– Вы ведь старше, – тихо сказала Анастасия Петровна. Люба увидела, что теща Стаса смотрит в ту же сторону. – Поэтому он на вас не женился?

– Что, простите?

– Бросьте. Боевая подруга. Ну, кто в это поверит? Да, наглости ему не занимать. Но и у меня нет выбора. Я готова принять любую помощь, а вы, как утверждает Стас, настоящий профессионал. «Игру на вылет» я не помню, а вот ток-шоу с вашим участием смотрю всегда, – она наконец-то перевела взгляд на притихшую Людмилу. – Было громкое дело: подростков доводили до суицида, используя социальные сети. Вы тогда раскрутили это, и получилось очень грамотно. Предупрежден, значит вооружен. У меня похожий случай. Только на этот раз селфи. За месяц – три смертельных случая.

– Да вы что?! – ахнула Людмила. Глаза у нее загорелись.

– А началось все с кладбища.

– Вот это да!

– Девчонки потащились туда ночью делать селфи, – Анастасия Петровна поморщилась. – Нет, Алены с ними не было, – поспешно сказала она. – Но она в группе риска. Потому что Кристина с Машей – ее подруги. Они втроем повсюду ходят, так же, как и мы когда-то, их матери. Вернее, ходили, потому что неделю назад Кристина умерла.

– Семнадцатилетняя девочка? Отчего? – Люба с Апельсинчиком переглянулись.

– Она на год старше моей дочери. Кристине уже исполнилось восемнадцать. Вердикт следователя: несчастный случай. Уголовное дело даже не возбудили. Была только доследственная проверка. Я бы поверила в несчастный случай, если бы он был единичный, – Анастасия Петровна горько усмехнулась. – Поймите: я очень боюсь за свою дочь. Умоляю, Любовь Александровна, оторвите вы ее от этого селфи! Мне сказали, тут только психолог поможет. Или психотерапевт.

И тут в зале грохнуло: «На лабутенах-нах… и в восхитительных штанах»…

Народ взревел и кинулся на танцпол.

– Ничего не поделаешь: свадьба, – пытаясь перекричать музыку, сказала мать невесты. Люба достала визитку. И также громко сказала:

– Давайте встретимся завтра.

– Когда?!

– Завтра!

– Я поняла! А время?!

– Когда вам удобно?!

– Вечером!

– Хорошо! В семь! Приходите на прием в семь!

– Я хочу без Алены! Понимаете?! Посоветоваться!

– Хорошо! У меня в кабинете!

– Договорились!

– «На лабутенах-нах… И в восхитительных штанах… Штанах…»

– Эх, черт! – Люська расправила плечи и притопнула ногой. – Мне, что ли, сплясать?

– А нам не пора? – Люба выразительно посмотрела на часы.

– А давай еще выпьем! Как-никак Самохвалов женится!

И они выпили. Потом Люба с трудом припоминала, как вытащила из ресторана азартную Люську. Та все упиралась и орала:

– Эх! Гулять так гулять!

Провожал их Стас, который тоже хорошо поддал. «Свободу ведь пропиваю!» Они втроем стояли, обнявшись, в ожидании такси. Самохвалов все лез целоваться, а Люба напоминала ему, что он сегодня женился и обращается не по адресу, а Люську дома ждет любимый муж. Который уже пять раз звонил. И вообще ей не нравятся блондины.

– Ну что, девчонки, раскрутим это дело? – спросил Стас, запихивая их, наконец, в такси.

– Запросто!

Вот так все это и началось. На лабутенах…

Уже к пяти вечера Люба освободилась. Летом народ предпочитал отдыхать и зарабатывать новые болячки, а не лечиться от старых и таскаться по больницам. Только разве срочно, в травмпунк. Шашлыки, курорты, дачи, обильные возлияния, экстремальные развлечения, неумеренные солнечные ванны. В стране, где шесть месяцев в году зима, а три – непонятно что, лето – это праздник. И надо отжечь так, чтобы зима не казалась слишком уж долгой. Поэтому в медицинском центре, где Люба вела прием, в августе было затишье.