– Я понимаю, понимаю, – энергично закивала она, словно испугавшись, что я ей сейчас откажу. – Вы спрашивайте, ради бога.

– Как фамилия вашей бывшей подруги?

– Пушкарева. Галина Дмитриевна. Проживала по адресу: Соляная, дом сорок семь, квартира шестнадцать, – добавила Костромская, опередив мой следующий вопрос.

– А кто, по-вашему, мог передать вам деньги? У вас общие знакомые с ней есть?

– Есть. Ромашкина Лариса Петровна. Мы втроем дружили всегда. Я и через нее пыталась Галину найти. Но она тоже о ней ничего толком не знает.

– Адрес, телефон дать можете?

– Волжская, дом пятнадцать. Квартира два. А телефон надо вот тут… – И она полезла в сумку. – У меня все телефоны в блокнотик записаны.

Надо же! В блокнотик. Нет чтобы в сотовый забить. Хотя такой анахронизм, возможно, дополняет наш прогрессивный двадцать первый век. Скоро подобного, наверное, вообще не будет.

– Вот, – водрузив на переносицу старомодные очки в толстой оправе, ткнула она пальцем в нужную строчку, – записывайте. Или вы опять все запомните, как и про всех остальных?! – с восхищением посмотрела она на меня.

– Запомню, – не без гордости за себя утвердительно кивнула я. – У меня память хорошая.

Анастасия Валентиновна, как мне показалось, на этот раз отнеслась ко мне с некоторым подозрением, но номер продиктовала:

– Не представляю, как это вы так?

– Это профессиональное, – снова без ложной скромности одарила я ее улыбкой. – Конечно, сразу несколько длинных номеров сотовых телефонов я не запомню, – поспешила я ее успокоить на свой счет. – А вот домашние телефоны, адреса, имена, фамилии – это запросто! Что ж, Анастасия Валентиновна, на этом пока будем прощаться. Вы, если что, звоните мне. Вот тут еще мой сотовый, – и я протянула ей свою визитку. – Дома вы меня теперь с трудом застанете. И оставьте мне номер вашего контактного телефона и точный адрес.

– Какого телефона? – не поняла она.

– Того, по которому могу с вами связываться, если у меня возникнут к вам дополнительные вопросы.

– А-а, домашний! Пятьсот пять, семьсот тридцать девять, – без запинки отрапортовала она.

– А сотовый у вас есть?

– В принципе, есть, мне Аркаша на день рождения подарил, только вот я им не пользуюсь. А зачем? Из дома не так часто выхожу, разве что в магазин, да иногда вот к Александру Степановичу. Сейчас, конечно, буду чаще у него бывать. Сына больше нет, а Саше усиленный уход нужен. Вы на всякий случай и его телефон запиши… запомните, – этот номер она продиктовала, не обращаясь за помощью к блокноту.

– А что же, он там совсем один живет? В таком состоянии.

– Нет, иногда соседка помогает, чаще я. Раньше-то он сам себя обслуживал, а теперь вот слег совсем. Рак, сами понимаете. Может, даже придется к нему переселиться. Не бросать же человека. Один он сейчас не справится.

Я утвердительно кивнула.

* * *

Когда Анастасия Валентиновна удалилась, я облегченно вздохнула и схватилась за сигарету. Теперь она не показалась такой вкусной. Моя новая клиентка – просто кладезь сплошных кошмаров! Сын погиб в расцвете лет, любимый мужчина неизлечимо болен, а лучшая подруга устроила кидняк на доверии… извините, жестоко подставила… обманула. Надо. Обязательно надо помочь бедной женщине.

И с чего же, а вернее, с кого я начну свое очередное расследование? Начну, пожалуй, с лучшего друга Аркадия – Алексея Спесивцева, который работает на мебельной фабрике грузчиком, «проверенный со школьной парты», нет – «скамьи» и «немного попивает». Порой друзья знают о тебе гораздо больше, чем ты знаешь о себе сам.

Я взглянула на часы, времени было вполне достаточно, чтобы застать Алексея на работе. Незамедлительно собралась и, покручивая на пальчике автомобильные ключи, выпорхнула на улицу.

Больших заторов еще не было, и я быстро добралась до нужного здания. При старинной мебельной фабрике имени купца Ефремова находился мебельный же магазин вполне современного вида, и я поспешила именно туда, надеясь, что уже там смогу получить нужную информацию о местонахождении Спесивцева.

* * *

Не успела я дойти до середины выставочного зала, как ко мне буквально подбежала юная девушка в униформе с бейджиком на груди, где было указано, что она – менеджер Екатерина Самсонова, и стала выспрашивать, чем интересуюсь я.

Вот, извините, за отступление от темы, но возмущает меня такое отношение к нашему великому русскому языку. Ну почему менеджер, а не просто продавец? Почему мерчендайзер, а не помощник товароведа? Откуда взялись у нас в России спичрайтеры, провайдеры, да и те же бейджики?! У нас что, слишком скудный язык? Или мы хотим таким образом повысить свой уровень развития в глазах мировой общественности? Мы хотим отвергнуть известные строки Блока: «Да, скифы – мы, да, азиаты – мы, с раскосыми и жадными очами!»? Мы хотим заявить о себе как о европейцах? На мой же взгляд, начинать такие заявления нужно совсем не с этого. Да и нужно ли вообще, имея свою собственную грандиозную историю и культуру? Правда, о нашей культуре, в последнее время особенно, я бы, конечно, поспорила. В ней уже давно возник дикий дефицит.

Так о чем это я? Да! Глядя на Катю Самсонову, я сразу подумала о том, что Аркадий Костромской тоже, возможно, был обычным продавцом в торговом зале, а не менеджером фабрики имени купца Ефремова. А потому сразу и спросила ее:

– Скажите, Катя, вы были знакомы с Аркадием Николаевичем Костромским?

Самсонова тихо охнула, приложила лапку к сердцу и часто закивала:

– Да-да, была. Мы все тут с ним знакомы были. Такой ужас! Такое несчастье. А вы ему?.. – И в ее больших серых глазах застыл немой вопрос.

Я пока не собиралась отчитываться перед юной любопытной особой, кем являюсь для Аркадия, а потому продолжила:

– А Алексей Спесивцев вам тоже знаком? Друг его, кажется?

– А, этот, – довольно пренебрежительно дернула она пухленьким плечиком. – Да, грузчик он тут у нас.

– Именно грузчик. Возможно его найти, Катенька? Прямо сейчас.

– А, минуточку, – не задавая больше лишних вопросов, кивнула она и направилась к столу администратора. Там она недолго поговорила с грузной женщиной в очках и сделала мне пригласительный жест.

Я подошла, поздоровалась и еще раз повторила свою просьбу, но уже женщине-администратору. Бейджик… нет, по-русски – бирка на ее пышной груди гласила о том, что зовут ее Виола Андреевна Коняхина.

– А у вас какие-то проблемы с доставкой мебели? – просияла она, обнажив ряд крупных искусственных зубов.

– Да так, буквально мелочи, шурупчик один затерялся, – соврала я на ходу и тут же пожалела об этом.

– Тогда вам надо обратиться в отдел комплектации, – все так же лучезарно улыбаясь, ответила Виола Андреевна. – Видимо, недокомплект. Это бывает иногда. Но очень редко!