сложившейся ситуации, но от них отвлек звонок телефона. Достав телефон из кармана, и увидев, что звонила Нугет, он спокойно ответил и услышал на том конце провода взволнованный голос девушки.

– Оппа, что с Бёнгмином?! Как он?!

– Попытка уйти из жизни, но он жив, однако, как и ты не сможет ходить. Он пока отдыхает, я с ним еще не разговаривал, но еще больше уверен, что организую вашу встречу, когда он будет готов.

– Донхён оппа, передай ему от меня, что я его люблю и хочу, чтобы он жил, не виня себя в том, что случилось.

– Ты сама все скажешь, только тебе он поверит. Смотри принцесса моя, только ты не наделай глупостей. Если с тобой, что-то случится мне и Бёнгмину будет плохо. Особенно ему…

– Обещаю оппа, но я знаю тебя, что ты вытянешь его из состояния, и мой Бёнгмин вернется. Как поговорите, позвони мне и расскажи как он… Хорошо?

– Да, я позвано сразу его родителям, а потом тебе.

– Спасибо, не буду тебя отвлекать, но если захочешь поговорить звони, я всегда выслушаю тебя оппа.

– Спасибо моя прекрасная луна, отдыхай, как будет возможность, я заеду к тебе.

Сбросив звонок, Донхён прикрыв глаза, начиная погружаться в свои мысли. Все его мысли были связанны с сегодняшним днем, чтобы понять, что было основной причиной такого поступка. Донхён даже вспоминал звонко Бёнгмина ночью, но никак не мог понять причин такого поступка. В своих мыслях он провел около получаса, и вывело его из этого состояния приход родителей Бёнгмина. Они привезли вещи и предсмертную записку. Донхён забрав все, с легкой улыбкой проговорил:

– Главное, что он жив. Работа будет долгой, но мы со всем справимся. Ему будет нужно Ваша поддержки и поддержка Нугет, я Вас всех буду направлять. Сейчас, он откроется только мне, поскольку побоится посмотреть Вам в глаза. Я буду держать Вас и Нугет в курсе всего.

– А когда мы сможем его увидеть? – тихо проговорила мама Бёнгмина.

– Как только придет в себя, я поговорю с ним, а завтра Вы сможете встретиться с ним, но не говорите об этой ситуации, а просто поддержите его.

– Да, конечно Донхён – прижав к себе жену, проговорил Минджун.

– Господин Минджун, я попрошу Вас об одном, проводите больше времени сейчас с Вашей женой, ей нужна поддержка. Мы с Вами тоже поработаем, чтобы Вы не винили себя в том, что случилось. Договорились?

– Спасибо Вам Донхён, мы благодарны Вам, что находитесь рядом с Бёнгмином. Мы справимся, но если будет нужна Ваша помощь, то обратимся к Вам. Для нас сейчас важно, чтобы сыну было комфортно, а Вам он доверяет и Ваше время ему куда больше нужно…

– Я сделаю все, чтобы Бёнгмин вернулся, тот счастливый Бёнгмин, который погиб год назад. Мой номер Вы знаете, будет нужна помощь, обязательно звоните, но и разговаривайте друг с другом.

Родители Бёнгмина поклонившись, покинули кабинет, а сам Донхён снова сев на диван и взяв записку начал ее читать:

«Ох, столько бумаги извел, не мог изложить все свои мысли. Попрошу никого не винить в моей смерти, ведь я сам решился на этот шаг. Мои дорогие родители, я Вас очень люблю и хочу, чтобы после моей смерти Вы долго не грустили. Да, я понимаю, что это не выйдет, но подарите свою любовь кому-то другому. Возьмите малыша из приюта, он будет достоин Вашей любви, ведь все дети хотят семьи. Я Вас очень люблю, и буду охранять Вас после смерти.

Моя любимая Нугет, я до сих пор люблю тебя и тогда, когда сказал, что не люблю тебя я врал тебе и врал самому себе. Я виню себя за то, что с тобой случилось. Лучше бы я лишился возможности ходить, а не ты. Я год не могу простить себе того, что допустил этому случиться. Мне тяжело, тяжело осознавать, что лишил тебя твоей мечты. Моя прекрасная луна, прошу тебя, найди достойного молодого человека, который подарит тебе любовь, окружит заботой и будет любить тебя такой, какая ты есть. Я люблю тебя и надеюсь, что стану твоим ангелом-хранителем.

Мой добрый и заботливый хён, знаю, что ты себя будешь винить, что ты не заметил мое состояние, но ты не виноват. Да, я отпускал все и отпустил, но, последний месяц, снился сон, который является моим кошмаром, дал понять, что я больше не могу так жить. Рассказал я тебе о его возращении только один раз, не хотел тебя беспокоить. Да, я мог поговорить с тобой, и ты мне помог бы, но вина не отпускает меня до сих пор… Прошу тебя мой любимый хён, позаботься о моих родителях и Нугет, я доверяю тебе их и надеюсь, что ты не будешь себя винить.

С любовью,

Ваш любимый Бёнгмин.»

Прочитав записку, Донхён начал понимать, что стало причиной такого поступка. Донхён встав, и сев за стол, начал работать. Работа всегда его отвлекала, но работал он уже именно в отношении Бёнгмина. Донхён делал записи, которые ему могут помочь в разговоре. За работой он провел пару часов, он уже для себя понимал ход их работы и то, что сейчас нужна именно поддержка Донхёна и разговор с Нугет. Да, тяжело, да больно, но этот разговор нужен именно сейчас.

От работы его отвлек приход медсестры, которая сообщила о том, что Бёнгмин проснулся. Донхён сорвался с места и быстрым шагам направился в палату своего младшего друга. Уже возле входа в плату, он выдохнул и спокойно вошел. Бёнгмин посмотрел на вошедшего в палату и, увидев своего хёна, тут-же отвел взгляд, понимая, что его сейчас будут отчитывать. Подойдя к кровати и аккуратно присев, Донхён взял макнэ за руку и спокойно заговорил:

– Бёнгмин, главное, что ты жив, а остальное мы все восстановим шаг за шагом. Ты нас всех очень напугал, не только меня и родителей, но и Нугет. Она волнуется за тебя и твое состояние…

– Хён, прости меня, пожалуйста, я расстроил тебя своим поступком и ты теперь злишься на меня, да? Как родители???

– Твой хён больше злиться на себя, что оставил своего макнэ одного. Родителям тяжело, но они верят мне, что верну их сына. Я должен тебе сразу сказать маленький мой, что ходить ты не сможешь. Это не повод отчаиваться, я помогу тебе совсем справиться, но только я это буду делать, но и твои родители