– Их как минимум трое, – выдал довольный собой следователь. – Идут с тяжелым грузом. Среди них один ростом под два метра, один не выше метра семидесяти пяти. Обувь – туристические кроссовки с рифленой подошвой, за что спасибо. Остальное смазано. Покрутились, смотрю, с собачками?

Не отвечая на укол, капитан, уверенный, что преступников двое, спешил разобраться:

– Почему трое?

– Гильзы, гильзы. Трое в засаде против троих на дороге, работали с глушителями, иначе бы вы слышали перестрелку. Но допустили ответный огонь. Отсюда вывод: не спецы. Как считаете, капитан? А что их как минимум трое повторю, следует из того, что мы видим на земле. Один использовал автомат, двое других – пистолеты. Смотрите сами, гильзы sig-овские. Если это не заблудившиеся швейцарские полисмены, то нас хотят поиметь по полной программе, капитан. Что вы видели, что они видели? – начал горячиться Ристич, тыкая в убитых.

Власьевич взял из его рук редкую для этих мест пистолетную гильзу и потупился.

– Шум, тени. Какое-то движение. У меня по рации запросили разрешение преследовать, я разрешил. Нам бы приборов побольше, каждому же не дашь ПНВ. Ну не могли они видеть ничего вокруг, кроме тропы под ногами. Я виноват?

– А чего тогда поперлись следом, если не видать ни хрена? Служба, что ли?

– Глаза закрыть на все предлагаете? Зачем мы тут тогда вообще стоим?

Пререкание не переросло в ссору только потому, что следом за Ристичем к месту подъехали его коллеги. Следователь вновь стал спокоен и рассудителен, как раньше.

Да, прибыл первым. Живет недалеко.

Оставив коллег «щелкать» фотки и собирать улики, Милош понесся обратно в город. Не дожидаясь поворота на трассу, он начал выбирать большим пальцем номера из бесконечного списка телефонов.

Сегодня четверг. Последний четверг месяца. В этот июльский, обещающий быть жарким день мэр Кралева – Десимир Янкович собирал большое совещание в просторном зале городского муниципалитета.

Сухой, с недобрым блеском в глазах, начальник и хозяйственник любил раздать отличившимся сестрам по серьгам, у неотличившихся отобрать часть зарплаты, накрутить хвосты всем подчиненным для пущей резвости, чтобы жизнь медом не казалась, и вдоволь поорать на всех в новенький микрофон.

Для Янковича это собрание было важнее, чем для города. А где еще он может оторваться по полной? И все в рамках закона. Нет такой статьи «моральное изнасилование».

Мэр пил апельсиновый сок, стоя на третьем, самом верхнем этаже у окна своего кабинета в одних брюках и носках. Его рабочее пространство, как хочет, так и стоит. Ну и что, что полуголым смотрит на площадь. Никто не видит. Стекла затонированы.

Мэр не мог видеть, как на стоянку рядом с администрацией встал неприметный светлый микроавтобус. Как из него вышел средних лет невысокий лысеющий брюнет в отглаженном костюме, отпустил немолодого водителя в потной синей рубашке с коротким рукавом, после чего медленно пошел к центральному входу в мэрию.

Лоренк и Эгзон, сидя в салоне с плотно зашторенными окнами, с презрением посматривали на Фатоса. Они были ветеранами в прошлом и наемниками в настоящем, а кем был этот Фатос, человек какого-то Джезима? Трусливая, продажная туша. Он не пойдет с ними. Ну и начхать.

Лоренк наклонился к Фатосу и резким движением выдернул пистолет из его кобуры.

– Тебе незачем, толстый.

– У нас семей нет, – последовал за приятелем Эгзон. – Вот моя семья, сука. – Он ткнул в толстое пузо стволом автомата.

Проводник заскулил.

Получив удовольствие, боевики отхлынули на место, поглаживая от нетерпения новенькие SIG SG 550.

– Сколько тебе заплатили, гнилушка?

Электронные часы беззвучно обозначили десять утра. Руководитель посмотрел на них, как бык на красную тряпку. Глаза его начинали метать молнии.

«Пусть посидят, попарятся немного. Был бы действительно монстром, велел бы отключить кондиционеры в зале. Чтоб нюхнули дерьмеца собственного».

Так, накачивая себя, распаляясь и стервенея, мэр готовился задать жару.

«Какие у нас реки красивые: Ибар, Рибница, Западная Морава. Город ведь стоит на них, не курятник, не кроличьи клетки! А пляжи засерают. Почему не убираете? Я вам покажу, я вас носом-то потыкаю!»

Резар вошел в холл через стеклянные двери, которые приходилось дергать на себя по старинке. Никаких тебе наворотов ни снаружи, ни внутри: ни электроники, ни механики. Створки в стороны при приближении не разъезжаются, лопасти вертушки не крутятся.

Охранник, сидя за столом перед рамкой металлодетектора, поднял голову. Сделав неопределенный, скорее извиняющийся жест, боевик вышел на улицу.

Сев на место водителя, первым делом он уставился на Фатоса:

– Развернись и жди нас. Двигатель заглуши, мы не на пять минут. Купи воды и жратвы. В холле трое, оружие – пистолеты. Если угодно Всевышнему, мы сегодня потрясем этот мир.

Они вылезли из фургона и пошли через площадь к центральному входу. Сделали они это так быстро, что свидетели не смогли бы точно сказать, откуда появились одетые в камуфляж и экипированные люди. Вроде из того фургона, а вроде и нет.

Следователь Ристич устал следить за дорогой и одновременно жать на кнопки сотового. Секретарь мэра не хотела брать трубку, а других номеров он не знал. На его просьбу усилить наряды начальник полиции ответил ему, что люди и так измотаны. Все, что можно, и без того усилено. Дальше только мобилизацию объявлять.

Мэр хоть и был вспыльчивым мужиком, но не слыл идиотом; кроме того, встречался с ним однажды Ристич, руку жал. «Надо, надо съездить переговорить. Я ж был на месте. Скакну через голову, что делать? Раз не хочет шеф понимать ситуацию, так, может, мэр поддержит».

Встав на стоянку, Ристич покосился на показавшийся ему знакомым микроавтобус, но решил, что сие есть «паранойя раннего подъема», и открыл дверцу авто, мечтая о кофе.

Да. Пусть из автомата, и стаканчик пластиковый.

После того как он выбрался из машины, солнце ослепило сетчатку. Пришлось щуриться. А когда наконец освоился, увидел трех вооруженных людей в бронежилетах и с рюкзаками, вошедших в тень административного здания, двигающихся гуськом с оружием на изготовку.

Ристич забыл о кофе и вытащил из кобуры «беретту». Хорош ствол.

«Свои, не свои?»

– Полиция! Оружие на землю! – выкрикнул он.

Лоренк мгновенно развернулся, присел и выпустил по Ристичу короткую очередь.

– Не останавливаться! – закричал Резар и метнулся к входу, увлекая своим примером остальных.

Мамаша, шедшая через площадь с ребенком, вздрогнула и, не оборачиваясь, понеслась прочь, увлекая за собой дитя. Народ, оказавшийся на месте перестрелки перед мэрией, как минимум стал догадываться о неких проблемах на белом свете.