Рассмотрим подробнее основные пять позиций. В каждой из них стопы прочно стоят на земле, тело возвышается над ними прямо, а основной вес приходится на основания под пальцами («мячик стопы»). Эти позиции сродни архитектуре в своей приверженности вертикали, подчинении строгому чувству меры, в верности непреложным пространственным принципам. Все упражнения в ежедневных балетных классах начинаются с одной из пяти позиций и ими заканчиваются; в промежутке мы также постоянно возвращаемся в одну из них, то есть всякий раз описываем круг. Это динамика вечного возвращения к основам, встроенная в язык балетных движений и придающая этому искусству безграничность, но в то же время и герметичность. Если попытаться нарисовать траектории, по которым движется нога классического танцора – на земле (а терр, á terre) или в воздухе (ан лер, en l’air), вы увидите линии, подобные орбитам небесных тел: полумесяцы, овалы, эклиптические кольца. Солнечное сплетение танцора подобно центру армиллярной сферы[10].

На самом деле, в столетний период развития балетного искусства, предшествующий правлению Людовика XIV – эпоху придворного балета, ballet de cour, – небесные аллюзии буквально вросли в саму ткань балета, ведь па и позиции моделировались геометрически, в соответствии с математическими и астрономическими законами (обе этих дисциплины пытаются объяснить бесконечность и прикоснуться к божественному). Таким образом, эта форма искусства становилась «возвышенной», в ней утверждалась важность соблюдения идеальных пропорций и закладывались основы, впоследствии позволившие балету претендовать на звание классического искусства. Балет можно назвать земным воплощением musica universalis, «гармонии небесных сфер» – концепции античной философии, согласно которой в постоянстве движения Солнца, Луны и планет слышится музыка. Апелляция к божественной гармонии неявно поддерживала авторитет Людовика XIV – Короля-Солнце, ассоциировавшемуся с самим небесным светилом. Даже в наши дни, хотя после смерти Людовика минуло более трех столетий, балетное искусство по-прежнему остается живым реликварием, вместившим его, Людовика, мощи.

Но несмотря на всю свою генеративную силу – ведь она, по сути, является инкарнацией библейского «В начале было…», – первая позиция не так уж часто появляется на сцене. Мы видим ее в постановках, посвященных классическому балетному языку, где движения танцоров на сцене воспроизводят рутинные, веками неизменные движения учеников балетных классов – в произведениях вроде «Консерватории» Августа Бурнонвиля (1849) и «Этюдов» Харальда Ландера (1948), а также в «Серенаде», которая, по сути, является дверью в классический танец. Но в основном эта позиция возникает на сцене как краткий переход; танцоры «проскакивают» ее по пути к более эффектным движениям. Первая позиция – лишь промежуточное звено между шагами, бегом, прыжками.

Во второй позиции стопы остаются развернутыми так же, как в первой – одна смотрит на восток, другая на запад, – но расстояние между пятками составляет около 30 см (не строго 30, конечно – скорее оно равняется длине стопы танцора). Таким образом, ноги танцора во второй позиции по форме напоминают букву А. Некоторые школы допускают более широкую постановку стоп во второй позиции, а хореографы и вовсе позволяют себе свободно отступать от канона, но чем шире стопы, тем менее «собранной» становится поза и тем меньше пружинистость танцора, его готовность к прыжку. Темперамент у второй позиции менее сдержанный; она освобождена от искусственно создаваемого напряжения. Первая позиция спокойна и выверена, это ритуальное начало; вторая – откровенно «спортивная» и полная энтузиазма. Рамо поясняет, что вторая позиция «используется для открытых шагов; мы применяем ее для движения вбок». На сцене ее можно увидеть часто в па, называемом эшапе (échappé, от фр. échapper — убегать, вырываться вперед), когда ноги с вытянутыми пальцами в прыжке напоминают раскрытую букву «А»; в боковом скользящем прыжке, называемом глиссад (glissade, от фр. glisser – скользить), опять же в воздухе. В современной или авангардной хореографии, где классическая атмосфера и придворные манеры отброшены за ненадобностью, внезапно раскрытый пах во второй позиции, когда танцор сгибает колени в плие, может выглядеть вызывающе сексуальным и даже непристойным. Все зависит от контекста.

Третья позиция во времена Рамо считалась позой для отдыха, а в наше время не используется. В этой позиции пятку одной стопы приставляют к середине другой; получается, что пятки соприкасаются и одна закрывает другую, но пальцы ног по-прежнему видны и развернуты на восток-запад, как в первой позиции. Третья позиция – «ни рыба, ни мясо», необязательная промежуточная остановка по пути к пятой позиции, которая, напротив, и рыба, и мясо!

Требующая высочайшей концентрации пятая предписывает поместить одну стопу перед другой так, чтобы пятка передней ноги перекрывала пальцы задней (а пальцы передней – пятку задней). Хотя стопы при этом плотно прижаты друг к другу, их положение похоже на восьмерку. При этом силуэт ног в пятой позиции – песочные часы: широкий верх (бедра) сужается к коленям, причем в пятой позиции видно лишь одно колено, другое – поскольку вы стоите со скрещенными ногами – скрыто; затем фигура снова расширяется до ширины стопы. Обе фигуры, и восьмерка, и песочные часы, напоминают в свою очередь знак бесконечности; она-то и заключена в пятой позиции, самой сконцентрированной из всех. Когда русский танцор Михаил Барышников (а его рост всего 165 см) принял пятую позицию на сцене Метрополитен-опера, он буквально возвышался над залом.

Пятая позиция – центр балетной вселенной; из нее танцор может переместиться в любую точку окружающей его сферы. В книге «О технике Баланчина» бывшая балерина «Нью-Йорк Сити балет» Суки Шорер пишет, что Баланчин наделял пятую позицию «почти мистическим значением». В последние дни перед смертью, вспоминает она, одна из танцовщиц пришла к нему в больницу, и Баланчин «сложил ладони в пятую позицию и описал руками восьмерку сначала вправо, потом влево. “Всё заключено здесь”, – сказал он. Даже перед смертью он все еще размышлял об этом».

Четвертая позиция, пожалуй, самая сложная из пяти. Она необычайно выразительна. Вторая позиция – это та же первая, но расширенная по оси восток-запад на длину стопы; четвертая – та же пятая, но расширенная по оси север-юг на ту же длину стопы. При этом, когда левая стопа стоит впереди, четвертая позиция напоминает букву Z (если дорисовать ее на полу), и перевернутую Z, когда впереди правая стопа. Эта позиция очень воздушна и потому в ней заключена неопределенность; в ней приходится искать центр тяжести (во второй позиции он находится автоматически – никаких поисков).

«Открытая и закрытая одновременно, – описывает четвертую позицию балерина труппы Баланчина Дебора Уингерт. – Открытая, но ноги скрещены. Внутренняя сторона бедра соприкасаются, их взаимосвязь глубока, но движения каждой ноги приходится координировать по отдельности. И всегда присутствует внутренняя спираль. Если правая стопа впереди, правое бедро тянет вас назад, а левое – выступает вперед. Вы никогда не выровняете их, но к этому нужно всегда стремиться – то есть стремиться к невозможному».