Много лет нам маститые историки внушали, что Вторую мировую войну развязал Гитлер, а в последние 15 лет к нему в соавторы пытаются притянуть и Сталина. Но зададим риторический вопрос: был бы в Германии вместо Гитлера Эрнст Рэм или даже Эрнст Тельман, а в России — Киров, Деникин или Михаил Алексеевич Романов, так неужели бы они примирились с разделом своих стран, с дискриминацией или даже физической расправой над немцами, русскими и украинцами в государствах-лимитрофах?

По сему поводу за несколько дней до своей смерти (26 февраля 1933 года) хорошо высказался великий князь Александр Михайлович: «Мне было ясно тогда, неспокойным летом двадцатого года, как ясно и сейчас, в спокойном тридцать Третьем, что для достижения решающей победы над поляками Советское правительство сделало все, что обязано было бы сделать любое истинно народное правительство. Какой бы ни казалось иронией, что единство государства Российского приходится защищать участникам ІII Интернационала, фактом остается то, что с того самого дня Советы вынуждены проводить чисто национальную политику, которая есть не что иное, как многовековая политика, начатая Иваном Грозным, оформленная Петром Великим и достигшая вершины при Николае I: защищать рубежи государства любой ценой и шаг за шагом пробиваться к естественным границам на западе! Сейчас я уверен, что еще мои сыновья увидят тот день, когда придет конец не только нелепой независимости прибалтийских республик, но и Бессарабия с Польшей будут Россией отвоеваны, а картографам придется немало потрудиться над перечерчиванием границ на Дальнем Востоке»[12].

Давайте подумаем, кто мог напасть на СССР в 1930-х годах в Европе[13]?

Германия, несмотря на всю антикоммунистическую риторику лидеров Третьего рейха, не могла воевать с Россией, не имея общей границы. И дело тут не в технической сложности, а в политике. Та же Польша надеялась в случае войны с СССР вернуться к границам XVII века «от можа до можа», то есть захватить всю Белоруссию, всю Украину и все Причерноморье с Одессой и Крымом. При этом узколобые министры и генералы презрительно относились к Германии и ее вооруженным силам и не собирались возвращать ни дюйма территории, отторгнутой от Германии по Версальскому договору. Риторический вопрос: зачем Гинденбургу, а позже Гитлеру война с СССР, результатом которой будет создание Великой Польши и сохранение статус-кво на германской политической границе? Понятно, что участие Германии в любой антисоветской коалиции попросту исключалось.

Рассмотрим следующий вопрос: могли бы Англия и Франция с помощью государств-лимитрофов — Финляндии, Польши, Эстонии и др. — начать войну против СССР? Теоретически — да, и о такой вероятности периодически говорили дипломаты и военные западных стран. А практически — нет по целому ряду причин.

Во-первых, из-за мощи Красной Армии. Допустим, что финны отсиделись бы за линией Маннергейма и непроходимыми лесами на северо-востоке, а прибалтам и полякам пришлось бы худо в первые же дни войны.

Во-вторых, против войны с СССР в 1930-х годах в Англии и Франции выступили бы не только левые силы, но и значительная часть обывателей. Не исключены были серьезные внутренние беспорядки.

В-третьих, Англия и Франция не могли вести войну на два фронта одновременно, то есть против СССР и против Германии, Италии и Японии. В итоге будущие участники «оси» получили бы полную свободу действий и начали бы захваты в Европе, Азии и Африке, что, понятно, никак не устраивало Лондон и Париж.

Таким образом, вероятность нападения на СССР западных держав в 1930-х годах была крайне мала. Тем не менее именно к такой войне правительство готовило Вооруженные силы СССР.

С началом Второй мировой войны стало ясно, что Англия и Франция могут решиться на какие-либо демонстрации против СССР. Но введение флота в Балтийское и Черное моря для союзников было бы безумием.

А после вторжения немцев во Францию и вообще исчезла вероятность войны с Англией и Францией. Единственным вероятным противником в Европе стала Германия и ее союзники. Казалось бы, с коренным изменением стратегической ситуации изменились и планы действий Черноморского флота.

Но, увы, наших маршалов и адмиралов до смерти напугала высадка немецкого морского и воздушного десанта в Норвегии в апреле 1940 г. и воздушного десанта на Крите в мае 1941 г.

На первый взгляд это были блестящие успехи кригсмарине и люфтваффе, которые захватили Норвегию и Крит в условиях подавляющего превосходства флота союзников. Казалось, немцы опрокинули все доктрины и всю тактику морской войны.

На самом же деле успех обеих операций был обусловлен рядом специфических объективных и субъективных причин. Так, норвежская армия не была готова к войне, да и ее значительная часть вообще сочувствовала Германии. (Понятно, что речь идет об апреле 1940 г., а не об апреле 1945 г.!) В результате какие-то части дрались с германскими десантниками, а какие-то — нет.

Английский и французский флоты обладали многократным превосходством над кригсмарине, но в Норвежской операции была задействована лишь незначительная часть кораблей союзников, в то время как немцы пустили в дело все боеспособные корабли. Союзники сами решили вторгнуться в Норвегию, причем десант был посажен на боевые корабли. Известие о вторжении немцев как громом поразило британское Адмиралтейство. После некоторой паузы лорды велели снимать десант с кораблей и лишь затем идти в бой с немцами. Так было упущено драгоценное время. Военно-морские базы союзников были удалены на многие сотни километров от берегов Норвегии. И, наконец, эвакуация союзных войск из Норвегии стала следствием не столько успехов немцев в Норвегии, сколько поражения союзных войск во Франции. В противном случае война в Норвегии затянулась бы на многие месяцы и вполне могла закончиться поражением немцев.

Уникальной операцией стал германский воздушный десант на Крит. Немцы с воздуха захватили большой остров. Такого не было в истории войн ни до, ни после 1941 г.

К середине мая 1941 г. на острове Крит, занимавшем стратегическое положение в Восточном Средиземноморье, англичане сосредоточили 32 тысячи солдат[14].

В районе Крита сосредоточилась большая английская эскадра. Военных кораблей на Средиземном море Германия не имела, если не считать нескольких подводных лодок. А итальянские надводные корабли вообще за всю войну ни разу так далеко от родных берегов не хаживали. И тут командование люфтваффе принимает революционное решение — захватить Крит с воздуха.