этого ты был в Америке? Сейчас твоё внимание должно быть направлено на поиск женщины. А, как родится наследник, вперёд, пускайся во все тяжкие без обязательств, сколько влезет. Но сначала исполни свой долг.

Класс! Любит же Волчица этим травить.

Несмотря на то, что она говорила и думала, провалиться мне на месте, если я появлюсь на Саммите как козёл на закланье, или даже хуже — как мужчина, готовый продаться на аукционе тому, кто предложит наивысшую цену. Должен же быть какой-то выход!

— Помяни мои слова, Кристиан, — её ногти цокали по хрусталю в руке. — Ты хорошо представишь нас на Десятилетнем Саммите.

Я предпринял другой тактический ход, гораздо более коварный.

— Он будет в Калифорнии, Ваше Высочество.

Одним из бонусов жизни за рубежом было то, что моя мать ненавидела поездки куда-либо за пределы Европейского союза. Да вообще куда-либо за границы нашего маленького скандинавского уголка планеты. Она была наихудшим вариантом ксенофоба. Немалых усилий стоило отцу — испанскому герцогу — оставаться в стране.

Её светлые глаза блуждали по висящим по краям широкого окна белым шторам.

— Интересно, много ли там солнца?

Уж точно, немного солнца было сейчас в Норслоу. Резкие диагонали молний разрывали небо на части, не оставляя ничего, кроме уныния и тоски.

— Из достоверных источников мне стало известно, что на Саммит прибудет самая младшая принцесса Ваттенголдии.

Ох, ну сколько можно!

На протяжении многих лет мать была одержима идеей женить меня на младшей принцессе Ваттенголдии, так как жаждала запустить руки в сундуки их зажиточной казны, или, как минимум, её части, раз княжество завязано на судовых реестрах. А я всё не мог понять этого, потому что благодаря нашим заманчивым предложениям по банковским стратегиям, Эйболенд был гораздо зажиточнее. Это мать не волновало. Она спала и видела, как скинуть своего сына… хрен его знает, как её зовут вообще… на Идину? Ирину? Ингу? Без разницы, Волчица хотела заполучить её, лишь ради того, чтоб обеспечить себе очередной кусок прибыли.

Мне ещё не доводилось встречаться с этой девушкой, либо с её сестрой, которой должен достаться трон. Вся информация о наследниках династии Васа доходила до меня либо от мамы, или же из прессы. Обе сестры были близки мне по возрасту и происходили родом из крошечного княжества северной части Балтики, занимавшего столько же места на карте мира, как и Эйболенд. Но даже если эти девушки прекрасные, умные, забавные, или что-то там ещё, это не меняло того факта, что я никогда бы не связал себя узами с кем-либо, кому продавала меня моя мать.

* * *

Люди кричали, поднимали бокалы, со мной первым чокались. Мне не стоило так много пить сегодня, и тем более не в пабе. Но после часовой лекции, которой моя мать пытала меня днём, подробно расписывая причины, по которым я должен присмотреться к ваттенголдской принцессе, я поставил перед собой цель, сделать остальную часть дня мутным пятном. Либо утопиться в пиве, или же сброситься с городского моста.

— Остановись, пока не поздно, — Лукас тихонько предупредил. — Там до хрена мобильников, направленных в нашу сторону. Ты ведь не хочешь давать Её Высочеству повод?

Говнюк.

Я даже не посмотрел на брата, когда сказал ему «отвали». Зато взглянул на своего личного секретаря, лишь для того, чтобы увидеть, как он еле заметно кивнул в знак согласия. Хоть я и был взбешён от того, что сказал брат, но Паркер почти всегда был прав. Единственный раз я оступился в Америке, когда был на вечеринке братства, и в чертовски пьяном состоянии сдружился — лучшего слова и не найти — с несколькими дамами, которые без раздумий продали видео прессе. Вскоре меня вызвали домой, чтобы там Великая Княгиня смогла обрушить на меня свой гнев и множественные угрозы. По словам матери, я был не лучше парней с острова (которые, как я понял, были из Англии, хотя могли просто называться островными парнями), и она не собирается мириться с тем, что я смешал репутацию семьи с грязью.

Не обращая внимания на то, что я только что буркнул своему брату, Паркер незаметно отодвинул в сторонку мой недопитый стаут — пятый за ночь. Именно тогда я заметил Леди Отем Хорнаф Бойркзунд, подходившую к нашему столику в тот момент, когда мой секретарь благоразумно предположил, что нам пора идти: каблуки во все пять дюймов, длинные светлые волосы и самодовольная улыбка, украшавшая её не в меру пухлые губы.

— Так-так, — растянул Лукас, когда она подошла к нам. — Посмотрите, что вылезло из своего гроба. Явилась, чтоб высосать из нас жизнь, Отем?

Эта дама и мой брат не особо ладили друг с другом после разрушительных и краткосрочных отношений, которые развивались быстро и никуда не вели. Отем желала обходным путём стать принцессой, что ей так и не удалось после того, как она узнала, что Лукас абсолютно не был готов остепениться, не говоря уже о моногамии. Глянцевые журналы наперебой сообщали о разрыве, пока Великая Княгиня не нашла способ закрыть эту тему.

Я не был самым большим поклонником Отем, но долг и правила этикета повелели мне встать, чтобы поприветствовать её, не зависимо от того, был я ей рад или нет. В мою сторону были направлены воздушные поцелуи, в её сторону — реальные. Я пробормотал:

— Прекрасно выглядишь сегодня, Отем.

Я практически услышал то, как за моей спиной Лукас закатил глаза в самые глубины подкорки головного мозга.

— Вы как будто еле на ногах стоите, Ваше Высочество.

В ней не было кокетства или ложной скромности, что я ценил. Я жестом пригласил её присоединиться к нам. Лукас нехотя сместился к краю белого кожаного дивана, чтобы освободить ей место. Напротив меня брови Паркера поползли вверх, сигнализируя о его готовности извлекать меня из нежелательной ситуации. Будучи друзьями с детства, я не мог представить себе более преданного доверенного лица или работника.

Паб наполнился шумом, сотовые телефоны теперь были направлены не на меня, а на Лукаса с Отем.

Мы махнули официанту, чтобы подошёл.

— Что Вас привело сюда сегодня? — спросил я вежливо.

Она наморщила носик.

— Свидание.

Официант наклонился вперёд, чтобы принять её заказ, его глаза загорелись, когда он оглядывал её выдающиеся части фигуры. Лукас спросил ровным голосом:

— Ты показала ему своё истинное лицо, любимая?

Она проигнорировала его сарказм и переместила одну длинную ногу поверх другой, облокачиваясь на спинку дивана.

— А ты везунчик, — сказала она мне. — Сам можешь выбирать, кого хочешь, а не быть таким как все мы, таскаясь на паршивые