Двери лифта открылись, и мне словно стало легче дышать. От Артема исходило сильное напряжение, которое переместилось и на меня. Я чувствовала себя виноватой, что, можно сказать, испортила парню вечер, который пришел отдохнуть и развлечься.

— Артём, прости, пожалуйста, — я остановилась посреди дороги, выкрикнув слова ему в спину. — Я дальше на такси. Спасибо еще раз за все.

— Какое такси? — Данилов резко развернулся и, схватив меня под локоть, практически силой потащил к автомобилю. — Поедешь со мной. Где ты живешь?

— Мне ехать целый час, Артём, — тихо сказала я, не смея вырываться из его крепкой хватки. — Я вызову и доберусь…

— Хватит! — прорычал он, заталкивая меня на переднее сиденье. — От тебя одни неприятности.

Мужчина захлопнул дверь, и я осталась в салоне автомобиля одна, потому что Данилов некоторое время стоял возле машины, глядя вверх и ничего не предпринимая. Я видела парня в боковое зеркало. Мелькнула поспешная мысль, что он очень хороший, просто по какой-то причине скрывает свое доброе сердце. Я разглядывала его, пытаясь понять, что он за человек и почему ведет себя так, будто ему наплевать на всех и на все. А, главное, я не совсем понимала, почему он так реагировал на меня, на совсем незнакомого человека. Спустя несколько минут Артем плюхнулся на сиденье и завел двигатель. В салоне пахло кожей, словно автомобиль только-только приобрели. Машина выглядела очень и очень дорогой, зарплаты моих родителей, наверняка, бы даже не хватило даже на одно колесо.

— У тебя классная машина, Артём, — сказала я, поглаживая рукой свое сиденье. — Мне так нравятся темные салоны, они смотрятся так просто, но со вку…

— Рита, меня не интересует, что тебя нравится, — холодно ответил Артем, отчего у меня моментально испортилось настроение.

Я замолчала и отвернулась к окну. Обида и испорченный вечер сделали свое дело, и вот я уже тихонько всхлипывала, пытаясь заглушить рыдания, рвущиеся наружу.

— Успокойся, Рита, — тихо сказал Данилов. — Я не хотел тебя обидеть.

— Почему нельзя просто вести себя по-человечески? — я повернулась, и наткнулась на непроницаемый взгляд.

— Я такой, какой есть, — в его голосе послышались твердые нотки. — Просто ты меня не знаешь.

— Не знаю, и даже знать не хочу, Артём, — всхлипнула я. — Я представляла тебя совсем другим. Я думала, у Тимура не может быть таких друзей, как ты.

— И каких же?

— Вот таких засранцев, — выпалила я.

Артем промолчал и всю дорогу до дома не проронил ни слова. Впрочем, как и я. Уже подъезжая к моему дому, Данилов нарушил давящую тишину. Но лучше бы он этого не делал, потому что его слова попросту добили меня.

— Держись от меня подальше, Рита, и не придумывай того, чего нет. Я помог тебе только потому, что ты подруга Лины. Будь ты незнакомкой, я прошел бы мимо, запомни это, — в его холодном взгляде невозможно было прочитать ровным счетом ничего.

— Артем…

— И, Рита, ты далеко не в моем вкусе, поэтому выкинь все эти романтические штучки из своей головы и иди домой, наконец, — он потянулся через пассажирское сиденье, на котором сидела я, и открыл дверь, выпроваживая меня из своей машины. Артем совершенно случайно дотронулся рукой до моих пальцев, и меня резко бросило в жар от его прикосновения.

Я расстегнула ремень безопасности и выскочила из машины, уже не сдерживая рыдания. Больно. Обидно. Его слова обрушились на меня, словно пощечина, со всей силы хлестанувшая по щекам, но они четко поставили меня на место. Я их запомню. И буду помнить даже тогда, когда мы вместе проведем нашу первую ночь.

Наши дни

После разговора с Линой я много думала над ее словами. Я оказалась в безвыходной ситуации. В мою размеренную жизнь беда постучалась внезапно, не спрашивая разрешения. Несколько месяцев назад я потеряла своего отца, человека строгих правил, но имеющего доброе сердце. Долгое время мы с мамой не могли прийти в себя.

Мама с отцом души не чаяли друг в друге. Их любовь была такой, которую обычно описывают в любовных романах, поэтому я не видела ничего удивительного в том, что мама уже несколько месяцев находилась в подавленном состоянии. Моя родительница в отличие от меня совсем сдала. Перестала есть, сильно похудела. А пару месяцев назад она решила переехать к бабушке в деревню, потому что ей было невыносимо жить в квартире, где они были так счастливы с отцом.

Я, разумеется, жила отдельно от родителей, снимала квартиру, но поскольку родительское жилье пустовало, я решила временно переехать туда. Потом случилось мое увольнение, мамина болезнь, непогашенные кредиты отца, о которых мы с мамой не знали, и вот спустя пару недель я уже осталась без денег, потому что все раздала на лекарства и долги. Повезло еще, что съехала со съемной квартиры, потому как платить за нее было нечем.

Тему долгов отца мы с мамой подняли лишь один раз, когда она сообщила мне, что ничего не знает, знает только то, что папа исправно платил по счетам, и такого быть не может. Она утверждала, что это была какая-то ошибка, и просила меня разобраться. Буквально на следующий день после разговора я посетила отделение банка и выяснила, что родительская квартира находилась в залоге, а папа по каким-то причинам не платил за нее уже больше года. На нем висело еще два больших кредита, о которых я не знала, думаю, и мама тоже. В общем, из отделения банка я вышла с комом в горле, понимая, что такую сумму собрать даже за полгода, для меня было чем-то невообразимым. А мне дали всего один месяц.

Но это были еще не все беды того дня. Вернувшись домой, я обнаружила, что из крана не течет вода. Набрав номер нужной службы, мне сообщили, что на нашей квартире висит огромная задолженность, и некоторое время назад поступало несколько предупреждений, что воду отключат. Подачу воды приостановили именно сегодня. Я перерыла все шкафы и наконец-то нашла квитанции, от цифр которой из моих глаз брызнул огромный поток слез. Я не могла успокоиться, а, главное, не понимала, как такое могло произойти. Папа всегда был очень ответственным, и с ним не могло случиться подобного. Так считала я на протяжении всей своей жизни.

Добил меня звонок мамы, которая сообщила о проблемах с почками. Маме требовалась срочная операция, иначе она рисковала лишиться одной почки. Квот, как ей сообщил врач, на ближайшее время не было. Нужно было подождать как минимум три месяца, но тянуть ни в коем случае нельзя.

— Дочка, — плакала мама, — что же делать? Как я проживу с одной почкой, которая тоже не в полном порядке?

— Мам, не волнуйся, я что-нибудь придумаю, — уверяла я, пытаясь сдержать подступающие слезы.

— Что, дочка? — плакала она. — Ты с работы недавно уволилась.

— Мам, я сегодня была на собеседовании, выхожу с понедельника, — безбожно врала я, но мне нужно было хотя бы успокоить маму, не говоря уже о самой себе.