И вот теперь Говард Элайас — ангел для одних и дьявол для других — нашел свою смерть на вершине Энджелс-Флайт. Глядя в окошечко диспетчерской на оранжевый отблеск луча лазера внутри темного вагончика, Босх размышлял о том, что на смену затишью скоро придет шторм. Через два дня должен был начаться, возможно, крупнейший в карьере Элайаса процесс, уже окрещенный средствами массовой информации делом «Черного Воина». В понедельник утром окружному суду предстояло заняться отбором присяжных. То обстоятельство, что убийство адвоката произошло накануне начала судебных заседаний — а значит, по мнению общественности, ни о каком случайном совпадении не могло быть и речи, — придавало предстоящему расследованию особое значение, превращало его в событие, равнозначное — по крайней мере для прессы — землетрясению силой в семь баллов. Этнические меньшинства взвоют от ярости и праведного гнева. Белые в Вест-Сайде, с трудом скрывая страх, вполголоса заговорят о еще одном бунте. И в центре внимания всей страны снова окажется полиция Лос-Анджелеса.

Босх был готов согласиться с мнением своего чернокожего напарника, хотя и по другим причинам. Сегодня он тоже предпочел бы остаться в стороне.

— Шеф, — сказал он, поворачиваясь к Ирвингу, — когда выяснится, кто... Я хочу сказать, когда пресса пронюхает, что убит именно Элайас, нас ждут...

— Это не ваша забота, — резко бросил заместитель начальника полиции. — Ваше дело — следствие. А остальным займемся мы.

— Да Бог с ней, с прессой, — подала голос Райдер. — Вы же понимаете, как на это отреагируют в южных кварталах. Люди так просто...

— Об этом мы тоже позаботимся, — не дослушав ее, ответил Ирвинг. — Начиная со следующей смены введем в действие план повышенной готовности на случай массовых беспорядков. Перейдем на двенадцатичасовые дежурства. Посмотрим, как отреагирует город. Тот, кто видел девяносто второй, вряд ли захочет повторения. Но еще раз говорю, это не ваша забота. Вы занимаетесь расследованием. И только.

Райдер покачала головой:

— Вы не дали мне договорить. Меня волнуют не беспорядки. Я верю в тех, кто живет в южных кварталах, и не думаю, что у нас будут какие-то проблемы. Просто убийство отзовется злостью и недоверием. И если вы считаете, что мнение людей можно игнорировать, что достаточно просто вывести на улицы больше копов...

— Детектив Райдер, — снова перебил ее Ирвинг, — это не ваша забота. Ваша забота — расследование.

Босх заметил, что нетерпение и невнимание Ирвинга к тому, что говорит Райдер, представительница того самого черного населения города, уже завело ее. Он знал появившееся на ее лице выражение, а потому поспешил вступить в разговор прежде, чем напарница скажет что-нибудь лишнее.

— Нам потребуются дополнительные силы. Втроем мы только алиби будем проверять две-три недели. В таких делах действовать надо быстро. Так что нам нужны люди.

— Об этом мы тоже позаботимся, — кивнул Ирвинг. — Получите все, что надо. Но на детективов из отдела грабежей и убийств не рассчитывайте. В деле Майкла Харриса необходимо избежать конфликта интересов.

От внимания Босха не ускользнул тот факт, что Ирвинг предпочитает говорить о деле Майкла Харриса, а не о деле «Черного Воина».

— Почему мы?

— Что?

— Я понимаю, почему от расследования отстранен ОГУ, но ведь есть и другие подразделения. Например, центральное. Вы же вызвали нас, хотя мы и не на очереди. Почему?

Ирвинг шумно вздохнул.

— Детективы центрального на этой и следующей неделе заняты на курсах. Парни из ФБР показывают новые методы работы на месте преступления. Их вызовы берет на себя ОГУ. Мне позвонили сразу же, как только установили личность убитого. Я связался с начальником полиции, и мы, обсудив все, решили передать расследование вам. У вас хорошая группа. Одна из лучших. С последними четырьмя делами вы справились вполне успешно, включая то, с вареными яйцами... Да, мне рассказали. К тому же, и это, пожалуй, главное, ни у одного из вас никогда не было конфликтов с Элайасом.

Ирвинг кивнул в сторону вагончика, посмотрев при этом на Гарвуда, но капитан по-прежнему смотрел в пол.

— Никакого конфликта интересов, верно?

Все три детектива кивнули. За двадцать пять лет службы в департаменте Босха не раз обвиняли в разного рода прегрешениях, но с Говардом Элайасом их дорожки еще не пересекались. И все же объяснение Ирвинга не показалось ему полным и исчерпывающим. На одну из причин, возможно, самую главную, уже намекнул Эдгар. Оба напарника Босха были черными. И Ирвинг, несомненно, принял сей факт во внимание. Одно дело разговоры о равенстве, о «синей» расе, объединяющей всех копов, и совсем другое — практическая возможность показать камерам черное лицо.

— Шеф, я не хочу, чтобы мои люди красовались перед репортерами, — сказал Босх. — Наше дело работать, а не участвовать в шоу.

Ирвинг сердито посмотрел на него.

— Как вы меня назвали?

— Я назвал вас шефом, — удивился Босх, которого неожиданный вопрос застал врасплох.

— Вот и хорошо. А то я уж подумал, что мы здесь что-то перепутали. Вы же не считаете себя главным, детектив?

Босх снова отвернулся к окну. Лицо потеплело от прилившей к щекам крови, и это расстроило его.

— Нет.

— Отлично, — без малейшего напряжения произнес Ирвинг. — Оставляю вас с капитаном Гарвудом. Он в курсе всего, что нам пока удалось установить. Когда закончите, подойдете ко мне. Решим, что делать дальше. — Он повернулся к двери.

— Есть еще кое-что, шеф.

Босх успел взять себя в руки и спокойно смотрел в глаза заместителю начальника полиции.

— Вы знаете, что нам придется проверять копов. И не одного. Нам придется переворошить немало дел, а не только дело «Черного Воина». Поэтому я с самого начала должен знать... мы все должны знать, хотите ли вы, чтобы расследование велось по всем правилам. Потому что, когда рубят лес... — Ирвинг молчал, и Босх продолжил: — Я хочу защитить своих людей от возможных обвинений. В таких делах... требуется полная ясность.

Босх умышленно сказал это в присутствии Гарвуда и своих напарников, прекрасно зная, что Ирвингу такая откровенность не понравится. Он пошел на риск сознательно, отдавая себе отчет в том, что Гарвуд в департаменте далеко не последний человек. Босх хотел, чтобы капитан знал, как обстоит дело, знал, что его группа исполняет приказ сверху. Ведь щепки могли полететь и в сторону самого Гарвуда.

Прежде чем ответить, Ирвинг долго смотрел на подчиненного.

— Вы многое себе позволяете, детектив.

— Да, сэр. Но вы не ответили на мой вопрос.

— Рубите лес, детектив, и пусть щепки летят туда, куда летят. Убиты два человека. И не имеет значения, кто они. Их убили, а так быть не должно. Работайте так, как вы умеете. И не думайте ни о чем другом.