Геббельс писал, что видит создание нового Министерства Народного Просвещения и Пропаганды «…в качестве революционного действия правительства… Правительство в самой правильной трактовке этого слова, Правительство для Народа. Оно появилось из народа, и всегда будет выполнять его волю… В последнее время мы наблюдали возрастающую унификацию между политикой Рейха и политикой отдельных земель, и я вижу первостепенной задачей нового Министерства унификацию между правительством и всем народом…»[24].

Доктор Геббельс полагал, что пропаганда должна была стать действенным «скрепляющим материалом» для объединения нации. «Народного» правительства могло быть недостаточно для создания «народного государства» (Volksstaat), для этого была необходима как раз пропаганда. Единства можно было легко достичь посредством талантливой пропаганды, а не силой военных подразделений.

Гитлер утверждал, что пропаганда для народа должна быть максимально упрощенной, содержать в себе несколько простых лозунгов, которые многократно повторялись бы везде. Геббельс поддерживал его точку зрения, и придерживался данной политики вплоть до объявления войны, да и после ее начала. Геббельса довольно мало заботили исторический корни пропаганды как таковой. Более того, весь аппарат управления пропагандой и ее функционирование прямым образом зависели от идей и пожеланий Гитлера, от стремления достичь и завоевать власть любым путем. Большая часть нацистской пропаганды была импровизационной и эклектичной.

Однако все же существовала хотя бы одна работа, которая произвела сильное впечатление на Геббельса и оставила свой отпечаток на всей его теории пропаганды[25]. Это – книга французского социолога 19 века Густава Ле Бона «Толпа». Социолог проводит рекомендации, каким образом манипулировать толпой в период массовой демократии. Именно он был автором теории, что люди ведомы идеей, чувствами и традициями. Геббельс и Гитлер по примеру Ле Бона с презрением относились к наивной и доверчивой податливости толпы. Ле Бон утверждал, что для того, чтобы достичь необходимого успеха, политические деятели должны изучить поведение отдельной толпы для дальнейших манипуляций ею на психологическом уровне. Социолог был глубоко убежден в консерватизме толпы и ее страхах перед изменениями и новизной. Однако подобная боязливая, дезориентированная толпа или нация могла быть умело использована в своих целях грамотным пропагандистом. Искусный оратор мог преподнести одно и то же явление в качестве либо крайней жестокости, либо достойного уважения героизма, все зависело лишь от того, что ему нужно было от толпы.

Рудольф Семмлер, один из подчиненных Геббельса в Министерстве, писал в своем дневнике, что Ле Бон продолжал оказывать на Геббельса сильнейшее воздействие даже во время Второй мировой Войны, «Геббельс считал, что больше никто, кроме француза Ле Бона, не мог так понять толпу, как это делал он!»[26].

Геббельс пришел к выводу о том, что единственным правильном ключом к разгадке успешного функционирования пропаганды лежит в том, что пропаганда должна преподносить идеи в той же плоскости видения и восприятия, что и толпа. Это означало то, что масса должна быть настроена на восприятие подобной специфической информации. А для достижения этого успешный пропагандист должен знать свою аудиторию: как группу, и как отдельных личностей. В таком ракурсе пропаганда требовала значительное мастерство и понимание человеческой психологии. Геббельс утверждал, что «…пропагандист должен знать не только душу людей в целом, но и также понимать все ее потаенные уголки. Пропагандист должен уметь говорить не только к людям в их общей массе, но также и к каждому в отдельности: к рабочему, к крестьянину, к среднему классу. Он должен понимать, как говорить к различным профессиям и верам. Пропагандист должен всегда уметь говорить с человеком на понятном ему языке. Эти требования являются необходимыми условиями для достижения успеха»[27].

9 января 1929 года Йозеф Геббельс был назначен ответственным по пропаганде (Reichspropagandaleiter) в НСДАП. В 1932 году у него появилась возможность укрепить свои позиции и расширить власть и полномочия своего отдела. По активности партийный отдел пропаганды сильно превзошел отдел партийной организации, на тот момент возглавляемый Грегором Штрассером[28]. В это время Геббельс воспользовался возможностью реорганизовать административный аппарат пропаганды, структурировать и усилить его. Накануне прихода нацистов к власти главной задачей Геббельса была централизация системы пропаганды и деление ее на специальные секции, которые были бы ответственны за каждый аспект пропаганды.

В самом начале 1933 года создание отдельного министерства пропаганды уже было окончательно решено. Геббельс ждал, пока пройдет некоторое время после выборов, чтобы устоялась политическая ситуация и успех уже был гарантированным. Только после этого можно было официально объявлять о создании министерства. Об этом он писал в дневнике следующее: «Мы думаем о Министерстве Народного Образования, которое могло бы вместе с тем контролировать кинематограф, радио, искусство, культуру и пропаганду. Подобная революционная организация будет находиться под опекой центрального управления и всячески представлять идеи Рейха. Это действительно грандиозный проект, которых мир еще не видел. И в скором времени я возглавлю всю структуру данного министерства»[29].

Итак, структура пропаганды в Третьем Рейхе функционировала через три основных института: Имперское Министерство Народного Просвещения и Пропаганды, центральный отдел по Пропаганде внутри партийной структуры НСДАП и Имперская Палата Культуры[30].

Имперское Министерство Народного Просвещения и Пропаганды (Reichsministerium für Volksauf lärung und Propaganda – RMVP) было учреждено постановлением президента Германии Гинденбурга от 13 марта 1933 года[31] (а не от 12 марта, как принято думать), об его создании было объявлено на следующий день. Оно расположилось в бывшем дворце Фридриха Леопольда на Вильгельмплатц 8/9 (Palais Friedrich Leopold am Wilhelmplatz 8/9), ранее бывшей резиденцией отдела прессы времен Веймарской республики[32]. В июне Гитлер установил границы обязанностей нового министерства лишь в общих чертах, назначив Геббельса ответственным за «духовное образование нации». Именно эти неточные, расплывчатые директивы позволили Геббельсу в дальнейшем распространить контроль министерства абсолютно на все средства массовой информации.