Они сидели втроем в небольшом, но великолепного убранствасалоне крейсера. Гордон нетерпеливо ждал, когда Коркханн и Лианна закончатневероятно сложную шахматную партию. Надеялся, что Коркханн удалится потом всвою каюту. Пока что Гордон делал вид, что увлечен взятой в бортовой фильмотекелентой, не переставая украдкой любоваться склоненным над доской лицом Лианны.Он смотрел на нее с любовью и восхищением, но когда взгляд его падал наКоркханна, то испытывал невольное отвращение, бороться с которым не переставалс самой первой встречи.

Неожиданно для себя он позвал:

– Коркханн!..

Узкая, вытянутая голова повернулась к нему, блеснув в светеламп перьями шеи.

– Да?

– Вы вчера отметили, Коркханн, свое удовлетворение поповоду того, что я вернулся, когда Лианна еще правит своим королевством. Что выхотели этим сказать?

В разговор вмешалась Лианна:

– Зачем возвращаться к этому? Коркханн – верный друг иопытный министр, но он, по-моему, слишком…

– Ваше высочество, – перебил Коркханн оченьвежливо. – Между нами никогда не было даже малейшей лжи. Сейчас не тотмомент, чтобы нарушать традицию. Точно так же, как и меня, вас волнует НаратТейн, однако известные обстоятельства заставляют вас уйти от этого. Лишь во имясвоего душевного спокойствия вы отрицаете, что есть причины для беспокойства.

У Гордона мелькнула мысль, что Коркханн приводит примерно теже аргументы, что и доктор Кеог. Значит, последует реакция.

Действительно, Лианна сжала губы, глаза ее вспыхнули. Онавстала, властная и величественная – Гордон однажды уже видел ее такой. НоКоркханн спокойно выдержал ее взгляд и даже остался сидеть. Она резкоотвернулась от него и сказала:

– Вы меня рассердили. Впрочем, по существу вы,наверное, правы. Хорошо, тогда объясните ему.

– Кто такой Нарат Тейн? – задал вопрос Гордон.

– Двоюродный брат Лианны – ответил Коркханн. – Ивероятный наследник короны Фомальгаута.

– Я думал, что Лианна…

– Она законная и бесспорная королева, но должен быть инаследник. Что знаете вы о нашем королевстве, Джон Гордон?

Гордон указал на кассету.

– Как раз сейчас я изучаю эти вопросы, но, боюсь,слишком поверхностно… – Он с сомнением посмотрел на Коркханна. – Имне очень хочется знать, почему именно этот вопрос так волнует министра посвязям с негуманоидами?

Коркханн поднялся от шахматной доски.

– Сейчас я вам покажу.

Он тронул кнопку на стене, и свет погас. Одно из несколькихпанно исчезло, открыв объемную карту королевства Фомальгаут: затерянные вомраке крошечные солнца, среди которых выделялась своими размерами яркая белаязвезда, давшая имя всему региону.

– В Галактике обитает множество негуманоидныхрас, – сказал Коркханн.

– Некоторые из них разумны и цивилизованны, другиенаходятся всего лишь на пути к цивилизации, третьи никогда не сделают этогошага. Отношения между ними и людьми складываются по-разному. История знаетнесколько довольно болезненных столкновений. Причины этому были, как с однойстороны, так и с другой. Вот вы, например, находите мою внешностьотталкивающей…

Гордон вздрогнул от неожиданности. Заметил внимательныйвзгляд Лианны, и кровь бросилась ему в лицо.

– Почему вы так решили? – резко спросил он.

– Извините меня, – сказал Коркханн. – Вы былиотменно любезны, и я никоим образом не хотел вас оскорбить. Тем более что вашареакция чисто инстинктивна…

– Коркханн телепат, – объяснила Лианна. –Очень многие негуманоиды обладают этими способностями. Но если он говоритправду, Джон Гордон, то вы должны подавить в себе этот инстинкт.

– Так вот, – невозмутимо продолжалКоркханн. – Более половины миров нашего королевства заселенынегуманоидными расами. – Быстрым жестом своих когтистых пальцев он указална звезды, окруженные сонмом планет. – С другой стороны, здесь есть многонеобитаемых миров, которые были в свое время колонизованы вашим человечеством –тут, тут и там… – Его пальцы снова пролетели над картой. – Плотностьнаселения на этих планетах велика, общая численность жителей примерно вдвоебольше, чем в мирах, заселенных негуманоидами. Принцесса, как вы знаете, в своемправлении опирается на Совет, разделенный на две палаты: в одной из нихпредставительство пропорционально числу планет, в другой – количеству жителей.

– Таким образом, – понял Гордон, – в каждойиз двух палат доминирует одна из двух групп.

– Совершенно верно. И в большинстве случаев мнениеправителя является решающим. Соответственно все определяют его симпатии.

– Серьезных затруднений раньше не было, –вмешалась Лианна. – Но два года назад кто-то начал кампанию, имеющую цельдоказать негуманоидам, что люди – их естественные враги. В частности, что я ихненавижу и строю различные козни. Разумеется, здесь нет ни крупицы правды,однако у негуманоидов, как и у людей, всегда находятся готовые верить в такогорода вымыслы.

– Ситуация постепенно становится все более определенной, –продолжал Коркханн. – Группа негуманоидных миров желает добитьсясуверенитета и для начала заменить Лианну принцем, которому они симпатизируют.

– То есть Нарат Тейном?

– Именно. А сейчас, Джон Гордон, я отвечу и на вашнемой вопрос. Нет, Лианна это вполне правомерный вопрос, и я хочу на негоответить. – Желтые сверкающие глаза посмотрели прямо в глазаГордону. – Вас интересует, почему я на стороне людей, а не своихсоплеменников. Так вот, люди в данной ситуации правы. Группа, поддерживающаяНарат Тейна, юридически действует безупречно, но думают они лишь о власти. И завсем этим, я знаю, стоит какое-то зло, суть которого я не понял, но которого ябоюсь. – Он передернул плечами, отчего серые блестящие перьязаколебались. – Кроме того, Нарат Тейн…

В дверь решительно постучали.

– Войдите, – разрешила Лианна. В салоне появилсяодин из младших офицеров, встал по стойке «смирно».

– Ваше высочество! Капитан Гарн Горва почтительнопросит вас на капитанский мостик. – Повернувшись к Коркханну, офицердобавил: – Вас тоже, господин министр.

Гордон нутром почуял опасность. Лишь в чрезвычайной ситуациикапитан мог так себя повести.

Лианна согласно кивнула:

– Конечно. Пойдемте с нами, Гордон.

Молодой офицер шел впереди них по узкому освещенномукоридору. Потом остановился у крутого трапа, ведущего в пост управления,который даже в эту отдаленную эпоху носил древнее название «мостик».