Шрифт:
Интервал:
Закладка:
“Это твой билетик, Светик!” – зажёванным голосом звучали в голове слова Павлика.
Я несколько минут гипнотизировала визитку. И сморгнула пустой взгляд только тогда, когда начали болеть глаза.
Медленно опустилась на корточки и, подцепив серый пластик ногтем, зажала его между пальцев.
– Филатов Даниил, – проговорила вслух имя, и мой рот наполнился горечью. Скривилась. Я ещё не знала этого человека, но уже презирала.
Как же это всё было грязно и низко! Меня едва ли не выворачивало наизнанку от мысли, что придётся этому толстосуму продаться за деньги. Перед глазами мелькали расплывчатые точки. И мне казалось, что я вот-вот шлёпнусь в обморок от нахлынувших эмоций. Но мысль, что придётся остаться в больнице, отрезвила.
Я сделала глубокий вдох через нос, задержала дыхание, медленно выдохнула. Не помогло.
В голове так и крутилась мысль о том, какое из зол мне выбрать: с одной стороны, мама Лиза, с другой – неизвестный олигарх, который захотел провести со мной ночь и готов заплатить за неё мою цену.
“Бррр”, – помотала головой и сунула визитку обратно в карман.
Нет. Нет. Я не смогла бы ему позвонить. У меня не хватило бы на это ни смелости, ни духу. Этот способ заработать деньги явно не для меня. Решила, что завтра же отдам визитку Марине.
На мне высокие сапоги на каблуках, и пальто, скрывающее под собой одетое лишь в нижнее белье тело. Перед тем как коснуться дверной ручки пальцами, глянула на себя последний раз в зеркало. Секунда и я отвожу взгляд, даже на себя в зеркало смотреть не хочется. Так противна себе. Глаза наполняют слезы.
Как же мама Лиза может быть такой бесчувственной и … чужой? Она же родная сестра мамы? Мы с Димкой для нее родная кровь… а она? Она даже слушать меня не стала, когда обратилась к ней за помощью. Вышвырнула, как бездомного котенка. Сказала, что ей на нас с Димкой плевать, у нее своих проблем выше крыше.
Я конечно как наивная дура пыталась достучаться до нее умоляла просила, но все бестолку. Интересно а со своими детьми она также поступила?
На не сгибающихся ногах покидаю квартиру. На лифте спускаюсь на первый этаж. И прежде чем толкнуть подъездную дверь, громко сглатываю.
В голове пульсирует одна мысль: лучше не думать о том, что я делаю и что сегодня произойдет. Лучше все воспринимать, как дурной сон. Не более. Иначе… Иначе можно сойти с ума. Я сойду с ума. Это точно.
Выхожу на улицу и мое тело мгновенно сковывает от ледяного ветра, пробравшегося по-хозяйски под полы пальто.
Я сильнее кутаясь в тонкий катон, вжимая голову в плечи, затравленно оглядываюсь по сторонам. Меня никто не ждет…И мне бы радоваться, но никакого веселья я увы не испытываю. Только страх. Страх от того, что Даниил Филатов мог передумать и тогда, тогда Димку убьют, а меня заберет разноглазый дед. От этих мыслей живот скручивает ужасом.
Ожидание невыносимо. Я начинаю нервничать и уже даже подумываю позвонить … но стоит только так подумать, как около подъезда останавливается черный, полностью тонированный седан.
Он приехал за мной.
Я на непослушных ногах ковыляю к автомобилю и когда до нее остается два шага, задняя дверь открывается, указывая на то, куда я должна сесть.
Я сажусь в салон автомобиля:
– Одень на глаза повязку, – сразу же доносится до моих ушей.
– Что, простите? – не сразу понимаю просьбу.
– Хозяин не хочет, чтобы ты знала куда едешь. Так что надевай. Это не моя прихоть, – отвечает мужчина видимо заметив мое замешательство, – а приказ Хозяина.
Я нерешительно тяну пальцы к повязке и дотронувшись до прохладной материи замираю. Мне становится жутко.
– Так что мы едем или как? хозяин ждет, – доносится с водительского сиденья.
Я проглатываю панический комок, застрявший в горле.
Я должна это сделать. Должна. Ради себя и Димки.
– Да, – срывающимся голосом отвечаю и порывисто схватив повязку надеваю ее с силой стягивая концы на затылке.
Пока мы были в пути, я себя уговаривала как могла.
Старалась не думать о том человеке, к которому меня везут. Старалась представлять его себе каким-то эфемерным существом, с которым придется соприкоснуться в параллельной реальности.
Как же хорошо, что я не видела его на банкете, а то вряд ли смогла бы всю дорогу оставаться внешне бесстрастной. Я так увлеклась внутренними рассуждениями, что не сразу заметила, что машина остановилась, а спустя минуту снова тронулась: меня тряхнуло на заднем сиденье. Сложилось ощущение, что мы наехали на какую-то кочку.
Я очнулась. Напряглась. И теперь уже больше ни одно уговаривание на меня не действует. Меня вновь охватили паника и страх.
Дурында. Ну куда я поперлась? Зачем?
Но стоило задать себе эти вопросы, как тут же всплыли на них и ответы.
Если не отдам деньги и оставлю Димку самого разбираться с этой проблемой, они же меня все равно в покое не оставят. Придется уезжать. Скрываться. Но что я в таком случае скажу мам Лизе? Разве она поймет? Отпустит?
– Эй, ты. Чего притихла? Прибыли. Давай руку, – командует мужчина.
– А повязку уже можно снять. Я немного чувствую себя неловко, – осипшим от волнения голос спрашиваю.
– Хм, ну ты и артистка, – усмехается мужчина. – Первый раз такую скромную шлюху вижу.
Шлюха.
Обидное слово полоснуло по моему самолюбию, как будто острым лезвием ножа.
Прикусила губу. Конечно, спорить я ни с кем не буду. Да и не вижу особого смысла тратить время и слова на человека, с которым мы вряд ли когда-то увидимся...
– И все же, – я сжимаю мужскую ладонь, подтягиваюсь и встаю на ноги.
– Ладно, снимай. Хозяин не давал указаний и здесь тебя в повязке держать. Но мой тебе совет, деточка: лучше не стоит. Знаешь такую присказку: меньше знаешь, крепче спишь. В твоем случае лучше тебе не видеть лишнего. Тогда и не о чем будет со своими товарками трындеть. Хозяин этого не любит.
Я на минуту растерялась. Вроде и потянулась пальцами к повязке, но на полпути остановилась. Замерла. А что если в словах водителя есть толика правды? Возможно, мне действительно лучше остаться “слепой” в этой ситуации.
– Хорошо. Думаю, вы правы, – бормочу под нос.
Мне приходится довериться мужчине, которого я не знаю.
Зачем-то, пока идем, представляю себе, как сложно, оказывается, быть незрячим человеком. Быть в постоянном неведении – это так утомительно и страшно, что хочется уже спустя несколько минут содрать с себя повязку, а что тогда говорить про них?
Эмоции не поддаются контролю, и я чувствую, как повязка становится влажной от слез.