Внезапное прибытие подчиненных прервало размышления Стоуна. Впрочем, чему удивляться, так было почти всегда. Стоило поудобнее устроиться в кресле и прикрыть глаза — как откуда ни возьмись вламывается эта шумная парочка в лице проныры Лисснера и простофили Кертиса.

Однако на этот раз в кабинет вошла словно похоронная команда. Оба выглядели изрядно помятыми и едва держались на ногах. С трудом подтащили, казалось, неподъемные для них стулья и, рухнув на них, буквально рассыпались на глазах. «Выслушать и отправить по домам» — подумал Стоун.

— Ребята, я вас внимательно слушаю.

— Чёрт знает что, Рэй, — чертыхнулся Кертис, — будь неладен этот Таунсенд, никакого просвета!..

— Просто скажите, что вы узнали.

— Вагнер дружил с Таунсендом почти двадцать лет. Сам доктор уже шесть лет лет как вдовец. Бездетный. Хорошая доходная практика. Не раз выручал Таунсенда в трудную минуту. В Хелен Таунсенд влюблен как мальчишка, но мы не нашли никаких свидетельств тайной связи. Ему ничего не оставалось, как сидеть и ждать, когда эта ситуация с Таунсендом разрешится сама собой.

Кёртис, как лунатик, прямо при Стоуне сорвал обертку с жевательной резинки и сунул пластинку в рот, но, спохватившись, осторожно спросил:

— Не возражаешь?

— Только не слишком ворочай челюстями.

— Понял. Теперь по Харрису. В отличие от Таунсенда ведет сумасшедший образ жизни. Ночные клубы. Молодой, динамичный. Жена красавица, детишками не обзавелись. Представь, парню всего 29 лет, а у него чертовски прибыльный бизнес. Рэй, вот что я тебе скажу — надо оставить в покое этого Харриса, он всего лишь страховой агент. Больше ничего между ним и Таунсендом нет.

— Что насчет остальных? Холл, книжный магазин, девушка?

Наступила очередь Лисснера. Он как-то весь съёжился, слова давались ему с трудом.

— Глухо. Дженис не была любовницей Таунсенда, у нее есть постоянный парень. Заправлялся Таунсенд где-то в центре, не у Лью, хотя, наверное, много раз проезжал мимо, ведь рядом располагается офис Вагнера.

— Упираемся в мотив, Рэй. Отыщем мотив, он приведет к подозреваемому. Ничего другого не остается. — Кертис решил подвести итоги дня.

Но тут неожиданно Лисснер закатил тихую истерику.

— Что же нам делать? Необъяснимая смерть. Давайте смотреть правде в глаза — такое невозможно! Никто не убивал Таунсенда. Никого, кроме самого Таунсенда, когда он умер, не было в будке. К ней никто не приближался, не проходил мимо и не ждал своей очереди позвонить. Это видели шесть человек. Все нормальные.

— Верно, — подхватил Кертис. — В то же время Таунсенд не мог покончить с собой. Он не виртуозный акробат, чтобы так изловчиться и ударить себя в спину. Он продавец книг. И даже если Таунсенд провернул этот трюк, почему не оставил отпечатков пальцев на рукоятке?

Все трое, казалось, перенеслись на сеанс гипноза, когда голова наливается тяжестью и теряется дар речи. Первым очнулся Стоун.

— Допустим, что это было самоубийство, — размышлял он вслух. — Я одного не могу понять, почему Таунсенд хотел выдать его за убийство?

— Страховка! — Кертис, казалось, получил внутренний импульс. — В случае суицида жена остается ни с чем.

— Да, но почему такой странный способ? — не успокаивался Стоун. — Гораздо проще и, если хотите, куда надежнее, «случайно» попасть под автомобиль или, будучи за рулем, врезаться в телеграфный столб. Главное — не придерешься.

— Таунсенд был настоящим джентльменом, — теперь уже Лисснер начал пробиваться сквозь багровый туман, — он прекрасно осознавал, что при аварии могут пострадать невинные люди, к тому же сам мог получить тяжелые увечья, но при этом остаться в живых. Я думаю, он решил, что если спланирует идеальное, «невозможное», как пишут в детективах, убийство, то а) никто не будет обвинен в преступлении, потому что убийцу никогда не найдут и б) его семья получит щедрое страховое возмещение. Он принимает обезболивающее, смазывает ядом, украденным у Вагнера, острие ножа для колки льда и… и умирает.

Кёртиса обескуражила эта идея.

— Да, но каким образом? Я имею в виду, как он…

— Стоп, парни. Мы пошли по кругу. Уже поздно, — прервал его Стоун. — Давайте по домам. Хорошенько выспитесь. Утренний страж стоит двух вечерних[7] — этого никто не отменял.

Стоун впал в прострацию. Он мысленно вернулся к тому месту, на котором его прервали вымотавшиеся Кертис и Лисснер. Ему не давал покоя последний разговор с Кендриком. Какое-то расхождение, ничтожный логический пробел… Придется снова ехать к Лью. Причем, прямо сейчас.

Лью Холл махнул Стоуну, когда тот, спустя почти сутки после преступления, приехал к нему на станцию.

— Добрый вечер, сержант. Проблемы?

Стоун кивнул в знак приветствия, но насчет проблем уклонился от ответа.

— Я сейчас постараюсь сделать всё то же самое, что вчера делал Таунсенд, а вы, Холл, проследите, не упустил ли я чего-нибудь.

Стоун подошел к будке, вошел внутрь, закрыл дверь, изобразил разговаривающего по телефону, затем повесил трубку и вернулся к насосной.

— Ну как?

Лью приподнял козырек кепки и почесал лоб.

— Похоже на реконструкцию, мистер Стоун? Вы сделали всё то же самое, что и мертвый парень, кроме одной маленькой детали. Забыли упасть замертво. Не порядок!

— Если я буду мертвым, Лью, я никогда не раскрою преступление, — в таком же ироничном ключе парировал Стоун. — Теперь представьте меня телефонным мастером. Сразу же говорите, если я буду делать что-то не так.

Стоун во второй раз зашел в будку, закрыл дверь, снял трубку, поднес к уху, повесил обратно, наклонился, выпрямился, вышел на улицу, обошел будку, встал на колени, затем поднялся и медленно пошел в сторону островка с гибкими шлангами, вернулся на парковку, сел в машину, снова доехал до островка, вылез из машины и сделал вид, что проверяет колесо.

Лью, наблюдая за таинственными упражнениями Стоуна, едва сдерживал себя, чтобы не покатиться со смеху.

— Незабываемое представление, сержант, — сказал он подошедшему к нему Стоуну. — Еще раз скажу, я не всё видел, что делал этот мастер, но он сделал многое из того, что сейчас вы мне тут показали.

— Спасибо за внимание, будем надеяться, что вы не ошиблись, — Стоун крепко пожал мозолистую руку Холла.

— Не стоит благодарностей. Знаете, сержант, мы тут все хотим, чтобы вы распутали это дело.

— Двигаюсь в этом направлении, — сказал Стоун. С этими словами он завел двигатель и уехал.

Наутро первым в полицейском управлении появился Кёртис, за ним Стоун, а с приходом Лисснера вся компания была в сборе.

— Вижу, есть мысли, — улыбку Лисснера Стоун трактовал всегда однозначно.

— Ты бы поверил, если бы я сказал, что нашел отличное решение, посмотрев вечером телевизор? Иногда полезно переключать каналы. Вот и результат.

— Не тяни кота за хвост, братец