По месту прибытия ему предложили кофе и закурить. И от того, и от другого не отказался, а еще взглядом попросил очки, лежавшие тут же, на столе. И, нацепив их на нос и с наслаждением затянувшись, поблагодарил от всего сердца - сначала на фунду, а потом на суахили, сото и тсонга.

Это сразу задало нужный градус и направление долгой беседе.

***

- Кирилл! - она судорожно цеплялась за его ладонь.

- Иди, Катя, иди, - с нажимом. - Все будет хорошо.

- А ты?!

- А я попозже.

- Кир!!!

- Все, иди, и ничего не бойся. Со мной все будет в порядке. У меня же эта... как ее... неприкосновенность.

Толкнул к лестнице. Там уже звякали запоры.

Отвернулся. Глаза ведь отвыкли снова.

А потом все же обернулся. В квадратном проеме мелькнули длинные пряди. Кажется, светлые. Или он просто ослеп от бьющего в глаза солнца.

От автора: Ну вот и окончилась первая, африканская часть романа. Пожалуйста, если вам нравится эта история, дайте это понять автору лайками и комментариями. Спасибо!

Катя молчала, уставившись на свои пальцы. Пальцы дрожали, и она сцепила их крепче. Комок в горле протолкнуть никак не удавалась, и молчание затягивалось. Наконец она подняла глаза. Мать напротив прикурила очередную сигарету.

- Не подозревала, что ты куришь... - удалось вытолкнуть изо рта хриплые слова.

- Последний разу я курила лет тридцать назад, - Дарья Александровна глубоко затянулось. - А то и больше. Не считала. Счастливые годы не считаешь.

- Мам... - Катя метнулась к матери, под родную руку, от которой непривычно пахло табаком.

- Все хорошо, Катюша, - материнские губы прижались к ее макушке. Замерли. И заговорили туда же, дочери в макушку. - Все хорошо. Ты дома. Папа... папа поправится. Все обошлось малой кровью. Микроинсульт - это все-таки не настоящий инсульт. Могло быть хуже.

Могло быть хуже... Где-то она это уже слышала.

- Как он вообще? - Катя поудобнее устроилась под материнским боком. Она стала привыкать к запаху сигарет.

- Вообще - ужасно. Нет-нет, не в плане здоровья, там все купируемо, - Дарья Александровна успокаивающе похлопала дочь по руке. - Но в плане поведения - кошмар. Я нечеловеческими усилиями уложила его в стационар. И оттуда мне звонят по десять раз на дню - то твой отец, то лечащий врач. С жалобами и претензиями друг на друга. Ну, вот и очередной звонок! - женщина погасила окурок и взялась за телефон. - Тихомиров, я приеду через час самое позднее. Продержись там, пожалуйста, и постарайся не загрызть никого. Нет, коньяк не привезу. Но у меня есть новости. Какие? Не плохие. Ничего не скажу, лежи смирно и жди, - Дарья Александровна положила телефон и посмотрела на дочь усталыми глазами. - Я не представляю, как сказать ему по телефону, что ты... уже здесь. После всего, что... Я сама... до сих пор не верю.

- Я тут, мамочка, - Катя обняла крепче мать. - Я поеду в больницу с тобой.

- Тихомировы... - женщина снова потянулась к пачке сигарет. - Вы меня с ума сведете...

От автора: если вам интересно то, что я пишу - не пожалейте пары минут на лайк и комментарий! Вам воздастся (это Димочка добавил)

*

- Повтори, что ты сказала... - голос мужа звучал тихим, едва слышным шелестом.

- Дай-ка мне руку, пульс проверю, ты бледный.

- Дашка! - он откинул одеяло и сел. - Скажи мне - это правда?! Катя вернулась?

- Да.

Дарья обняла мужа, попутно добравшись до запястья. Но считать не получалось - ухо ей оглушало его хриплое надсадное дыхание. А потом он резко отстранился. Дернул в сторону ворот больничной пижамы.

- Где она?

- Дима, я тебя прошу, успокойся. Тебе противопоказаны любые потрясения. Дима...

- Она здесь, да? - на лице Тихомирова появилась какая-то сумасшедшая улыбка. Дикая и кривоватая. - Катя здесь, да?

- Дима...

- Она здесь, я чувствую. Даш, позови ее.

- Тихомировы... - снова выдохнула Дарья. - Вы сведете меня с ума.

Дочь рыдала, уткнувшись в отцовы колени. Отец с абсолютно опустошенным лицом гладил дочь по голове. А мать отправилась искать лечащего врача - на всякий пожарный. Эти Тихомировы кого хочешь с ума сведут.

Потом Тихомиров, естественно, отбивался от врача, сдался только под Катины увещевания и дал себя осмотреть. А потом они сидели, обнявшись, втроем на кровати. И рассказывали и перебивали друг друга взахлеб - о всякой ерунде, пустяках, выплескивая эмоции.

- Симпатичная пижамка, па.

- А ты похудела!

- А мама курит!

- Тихомиров, мы воспитали ябеду.

- У юристов это называется сотрудничать со следствием.

- А ты тоже похудел, пап!

- Так коньяку не дают. А без коньяка как-то все невкусно.

*

- Как ты убедила отца остаться еще на три дня в больнице?

- Твое возвращение, Катя сделало его чрезвычайно сговорчивым, - Дарья Александровна вытряхивает пепельницу в мусорное ведро. - А как это произошло, кстати? Мне сказали, что это рабата дипломатов... - Дарья тяжело опустилась на стул, вспоминая. - Отец поднял все свои связи, обещал любые деньги, но мы так и не смогли ничего добиться. Говорили только одно и то же: территория переходит из рук в руки, никакой информации нет, ждите.

- Мне кажется, что это сделал парень из посольства.

- Какой парень из посольства?

- Мы были там... - Катя тяжело сглотнула. - Вместе. Его зовут Кирилл. После того, как он сходил поговорить с теми, кто... в общем, через несколько часов меня освободили.

- А он?

- А он остался там, - Катя съежилась. - Мне ничего не известно о том, что с ним случилось дальше. Мам, как думаешь, папа может узнать по своим каналам?

- Думаю, можно попробовать, - кивнула Дарья. - Только давай подождем выписки отца. Как ты сказала, его зовут? Кирилл? Фамилия?

- Не знаю, - вздохнула Катя. - Я знаю только имя. Я даже не знаю, как он выглядит.

- Это как? - удивилась мать.

- Там было темно, - всхлипнула Катя. Обняла себя руками. - Там всегда было темно.

- Ну-ну-ну, - Дарья тут же обхватила дочь за плечи. - Все хорошо, Катюша, все уже хорошо. Папа вернется, он сделает все возможное. А ты думай о хорошем, ладно? Давай-ка на стол накрывать, сейчас Маша с Васей приедут.

- Правда? Здорово! - слегка преувеличенно обрадовалась Катя, вставая.