частые (шесть) упоминания проблемы кровного родства в королевских браках (главы 10, 11, 14, 15, 32, 65) позволяют предположить, что он изучал каноническое право. Несомненно, в одном из случаев (глава 2), который ни Кирот, ни Карло Бреа, ни Кабанес Пекур не смогли разрешить, и на который не ссылается Ломакс, он приводит точное высказывание из Decretum Грациана. Одно это могло бы дать основания предполагать наличие более чем поверхностных знаний канонического права. Его ссылка (глава 35) на установление “согласия из несогласия разногласия” (to bringing „agreement out of the discord of disagreement“) – „discordiam discordantium ad concordiam reuocauit“ – звучит как игра слов по отношению к точному названию работы Грациана – Concordia discordiantium canonum. Неизвестно был ли он магистром канонического права или же магистром искусств, но одним из них он, крайне вероятно, являлся.

Гонсалес предположил, что Хуан мог сопровождать Диего, епископа Осмы, и Св.Доминика, тогда каноника Осмы, в их путешествии в южную Францию в 1205 году, где они видели широко распространившуюся ересь Альбигойцев. Оттуда они продолжили свой путь в Рим, где они изложили свои соображения относительно степени распространения этой ереси папе Иннокентию III[41]. Автор Хроники сообщает нам (глава 30), что он был свидетелем того, как папа посвятил в сан первого католического патриарха Константинополя в Риме в марте 1205 года. Это может объяснять особое внимание, уделяемое в Хронике Альбигойской ереси и Латинской Константинопольской империи. Гонсалес полагает, что упоминание о делах Латинской империи может быть рекомендовано женой короля Фернандо III, Беатрис Швабской, внучкой Византийского императора Исаака Ангела и племянницей императора Алексия Ангела. Возможно, Хуан также получал удовольствие от тесной ассоциации с последователем Диего в качестве епископа Осмы, с Родриго Хименесом де Радой; когда последний был избран архиепископом Толедо в 1209 году, Хуан мог сопровождать его и найти себе место при дворе.

В любом случае он, вероятно, вначале нашел себе занятие при дворе Альфонсо VIII в качестве писца, и может быть, вероятно, отождествлен с Хуаном, который появляется там как субнотариус с 1209 по 1212 год. Гонсалес скептично отнесся к предположению о том, что его можно было бы отождествить с Хуаном Диасом (Juan Diaz), нотариусом, чье имя появляется в документах 1215 – 1217 годов[42]. Автор также сообщает нам, что он присутствовал на Четвертом Латеранском Соборе в Риме в 1215 году (глава 30), возможно, в свите архиепископа Родриго или тогдашнего канцлера Диего Гарсия[43]. Его близкие и тесные отношения с королевской семьей отражаются в его частых упоминаниях о болезнях Альфонсо VIII и королевы Леонор (главы 20, 26, 28) и в том, что он знал имя королевского лекаря, магистра Арнальдо (глава 21).

Королева Беренгела, которую он называет в качестве одной из исполнительниц его воли, несомненно, была ответственна за назначение его канцлером Кастилии после восшествия на престол в 1217 году[44] ее сына Фернандо III. По королевской привилегии обязанности канцлера принадлежали архиепископу Толедо, однако это в основном были лишь почетные обязанности. Действительная работа канцелярии, надзор за нотариусами и писцами и составление, издание и регистрация всех королевских привилегий и хартий, составляла обязанности Хуана. Чтобы исполнять обязанности канцлера, он должен был получить согласие архиепископа Родриго Хименеса де Рады.

Несколько пассажей в Хронике указывают на то, что ее автор был знаком с работами королевской канцелярии и мог обращаться к королевским архивным материалам тогда, когда он этого хотел. Он обращается, например, к “некой хартии, скрепленной его [Альфонсо VIII] свинцовой печатью, которая была издана на курии, празднованной в Каррионе, и которая была найдена в нише собора Бургоса” (глава 33). Ему также известны условия соглашения между Фернандо III и его сестрами, решившего судьбу наследования престола Леона в 1230 году (глава 61), и договор, заключенный между Фернандо III и Ибн Худом, мусульманским королем Мурсии (глава 67), он читает письма Хайме I, короля Арагона, повествующие о захвате Мальорки (глава 55). Описывая договоры или иные соглашения, он использует канцелярскую лексику; например, “форма соглашения была такова” (the form of the agreement was this) – „Forma uero compositionis hec erat“ (глава 61), или “договор был скреплен на прежнем условии, и перемирие также было признано правильным и скреплено” (the pact was confirmed under the aforesaid condition and a truce was also granted and confirmed) – „firmatum est pactum sub predicta conditione data insuper treuga et firmata“ (глава 73; ср.главу 66). Его ссылка на денежные суммы, потребованные Фернандо III в качестве дани от мелких мусульманских королей, также выдает королевского чиновника, который по должности мог это знать (главы 67, 73). В двух случаях он упоминает епископа Осмы, но объясняет эту ссылку, добавляя, что он также являлся канцлером (главы 65, 73).

Описание Хуаном обстоятельств, окружавших отказ Беренгелы в 1217 году в Вальядолиде от трона в пользу своего сына, кажется, произведением человека, бывшего непосредственным свидетелем происходивших событий (главы 32, 34 - 35). В тот же самый год Хуан появляется как аббат Сантандера (Santander). Как автор Хроники он сурово говорит о народе Гаскони (глава 17), вероятно, отражая отношение к ним жителей Сантандера, которые часто вовлекали гасконских матросов в морское сражение в Бискайском заливе. Прослужив аббатом Сантандера два года, он стал аббатом коллегиальной церкви Вальядолида (the Collegiate Church of Valladolid) в 1219 году. В этом сане он принимал участие в Вальядолидском Соборе, созванном в 1228 году папским легатом, кардиналом Жаном д’Аббевилем, и присоединился к нему в его посещении различных морей в 1228 и в 1229 годах и на Тарасонском Соборе в Арагоне. От этого легата он узнал о планирующемся обращении мусульманского короля Валенсии в христианство (глава 54).

После того, как Фернандо III стал в 1230 году королем Леона, он попросил архиепископа Педро де Компостелла, который был титулованным канцлером королевства Леон, позволить Хуану исполнять обязанности канцлера Леона; таким образом, он соединил функции канцелярий обоих королевств в своем лице (13 сентября 1231 года)[45]. Его верная служба королю была вознаграждена, когда в апреле 1231 года он был избран епископом Осмы. В этом качестве он начал там строительство собора[46]. Мы знаем из Хроники (главы 73 - 74), что после падения Кордовы в 1236 году епископ Хуан освятил мечеть, которая была превращена в собор, а затем провел там первую мессу и отправил церемонию, посвященную памяти победы христианского оружия.

Хотя в 1237 году Хуан был избран епископом Леона, Фернандо III обратился к папе Григорию IX,