Какой удивительный контраст! Буквально в ста метрах позади осталась унылая монгольская степь с пронизывающим ветром, а здесь кипела жизнь: люди спешили по делам, в воздухе носились необычные запахи, а дома были нарядно украшены яркими иероглифами.

Местное население сразу проявило ко мне интерес. Мне предложили поменять валюту, приобрести сувениры и поселиться в гостиницу. Конечно, я проигнорировал эти предложения. Китаец, пересекавший границу вместе со мной, попытался убедить меня ехать дальше на автобусе. Он знал английский и даже, по его словам, был как-то раз в Европе. Я сказал, что поеду автостопом. И получил ответ, что автостоп возможен только в Европе, а в Китае невозможен абсолютно. Что ж, стоило это проверить. Я прошел мимо автобусных «зазывал», и отправился пешком к выходу из города.

Впереди было какое-то оживление. Подошел поближе, чтобы понаблюдать за происходящим. Похоже, тут набирали на работу. Посреди улицы стоял грузовик, в его кузове находился важный китаец. Вокруг толпились соискатели. Работодатель что-то выкрикивал — из толпы выбирались люди и запрыгивали в кузов. Когда количество работников оказалось достаточным, грузовик тронулся, а оставшиеся уныло разбрелись по прилегающим улочкам.

Проходя мимо продуктового рынка, я решил избавиться от тяжелого и ненужного палаточного тента, и обменял его на мешок мандаринов. Вид иностранца меняющего свои вещи на фрукты вызвал на рынке столпотворение и даже привлек внимание полиции.

Вскоре я мчался на грузовике в сторону Пекина. Потом были пикап, микроавтобус, старенькая легковушка. Практически все подвозящие меня китайцы были убеждены, что автостопа в Китае не существует. И тем не менее, ехал я довольно быстро.

Стемнело, и я остановился на ночлег в придорожном кафе. Хозяева были радушны и гостеприимны. Старик-повар тут же начал что-то готовить. Для меня роскошно сервировали стол, поставили керамический горшок с жареными кусками курицы (без преувеличения мне порубили целую курицу!) и бараньим мясом, капустой, картошкой, лапшой и бездной других загадочных ингредиентов. Сюда же добавились два вида салатов, несколько тарелочек со специями, огромное блюдо с булочками из вареного теста и чайник с зеленым чаем. Я сидел и про себя ужасался, во сколько же мне обойдется этот банкет? Однако получилось всего 10 юаней (чуть больше доллара), что с учетом ночлега (мне предоставили комнату с кроватью) было совсем дешево.

Позже в кафе пришли другие посетители и пытались со мной познакомиться. Мое имя Григорий никак не усваивалось. «Гри-го-рий!» — повторял я. «Га-ли-го-ли? Ка-ли-ко-ли?» — переспрашивали меня. «Хватит! Зовите меня Иван!» — наконец сказал я в сердцах. «Йи Ванг?!» — радостно закивали китайцы. Так я стал Йи Вангом. А что, практически китайское имя — любой запомнит. Китайцы вообще переделывают все сложные европейские названия на свой лад. Например, «Россия» по-китайски — «Олосы», а «Санкт-Петербург» — «Шен Бидебао».

Утром в городке было оживленно. Спешили на работу китайские крестьяне, вечно что-то несущие или толкающие в телегах перед собой. Даже легкие мотоциклы выполняли полезную работу — на их багажниках помещались, например, две живых свиньи, бычок, несколько овец, полсотни куриц или двухкамерный холодильник. Никто не бездельничал, все торопились по делам. Тем сложнее был автостоп: неудачно махнув рукой можно было сбить спешащего крестьянина или велосипедиста.

Наконец меня подобрал тяжелый грузовик. Возможности перевозки грузов в Китае ограничиваются лишь выносливостью техники и фантазией самих китайцев. Мне попадались шаланды, везущие в кузове шесть крупных грузовичков, или двадцать маленьких, или шестнадцать микроавтобусов поставленных вертикально в два ряда — по восемь с каждой стороны. Дорожная полиция боролась с перегрузом, но без весов, а при помощи… бамбукового шеста, измеряя высоту груза. Главную угрозу тяжеловозы представляют не для дорог, их в Китае строят качественно, а для мостов и дорожных развязок. Перед особо хрупкими мостами стоят указатели ограничения веса — не больше 55 тонн.

Вот и мой грузовик вез груз, на несколько метров возвышающийся над кузовом. В кабине уже сидело три китайца. В Китае где три, там и тридцать три — меня взяли без проблем. По дороге мне что-то говорили, но я не понимал. Для большей доходчивости пытались рисовать на бумаге иероглифы. Было забавно, но совершенно бесполезно — китайской грамоты я не понимал, чем сильно удивил своих спутников. В Китае говорят на разных диалектах, но письменность одна. Когда китайцы из разных провинций не понимают друг друга, то общаются при помощи иероглифов. Вот и меня приняли за китайца…

По огромному Пекину я блуждал долго и бесцельно, удивленно впитывая в себя его атмосферу — величественные небоскребы и, притулившиеся внизу, крошечные лавочки, неоновые вывески супермаркетов, красные фонари ресторанов, шум мотоциклов и крики уличных продавцов. Однако пора было подумать и о ночлеге. Идти в гостиницу было дорого, но и на улице спать не хотелось.

Я остановился в корпункте ИТАР-ТАСС, представившись начинающим журналистом (что было чистейшей правдой). Меня приняли хорошо. Всю ночь, что я провел в редакции, жужжал телетайп и длинной бумажной лентой непрерывно выдавал мировые новости, создавая на полу информационный хаос.

На следующий день, в последний раз восхитившись столицей Китая, я отправился в Бадалин, чтобы посмотреть на Великую Китайскую стену. Ее элементы встречаются по всей стране, ведь Стена строилась в разное время и с разными целями. Можно сказать, что это много разных стен и оборонительных укреплений, соединенных в одно целое. Но в Бадалинге находится самая известная и посещаемая часть Стены. Место, куда в обязательном порядке привозят всех руководителей государств, прибывших с визитом в Пекин. Из Пекина в Бадалин ведет отличная скоростная дорога.

В Китае существует несколько типов дорог федерального значения. Самые ровные, прямые и огороженные забором называются Express Way, сокращенно EXPRW. Они платные для автотранспорта, а для пешеходов закрыты совсем. Тем не менее, я вышел на EXPRW и пошел по нему пешком. Очень быстро передо мной остановилась полицейская машина. Стражи порядка объяснили, что по этой дороге ходить нельзя, но, сменив гнев на милость, решили подвезти меня до Бадалина.