что у вас много общего, — с улыбкой проговорила мисс Макси.

— У нас и не было, во многом.

— Он был из плохих парней, этот Форсайт. Не вписывался в систему. Но вы не отвернулись от него.

Гарри вздохнул:

— У Сэнди были и хорошие черты. Хотя… — Он помолчал; мисс Макси улыбнулась, подбадривая его. — Иногда я удивлялся, почему он хотел дружить со мной. В то время как большинство из тех, с кем он общался, были плохие парни, если пользоваться вашим определением.

— В этом было что-то сексуальное, Гарри, как вам кажется? — спросила мисс Макси легким и совсем обыденным тоном, точно так же как говорила про бомбы.

Гарри мгновение изумленно смотрел на нее, потом стыдливо рассмеялся:

— Конечно нет.

— Простите, что смутила вас, но такие вещи в школах случаются. Вы понимаете, влюбленности.

— Ничего такого не было.

— После того как Форсайт ушел, вы поддерживали с ним отношения? — спросил Джебб.

— Пару лет мы переписывались. Со временем все реже. У нас осталось мало общего, когда Сэнди покинул Руквуд. — Гарри вздохнул. — Я вообще не понимаю, почему он писал мне так долго. Может, хотел произвести впечатление? Он рассказывал о клубах, девушках и прочем в том же роде.

Джебб кивнул, призывая продолжать.

— В последнем письме он сообщил, что работает на какого-то букмекера в Лондоне. Рассказывал, как они подпаивают лошадей и делают фальшивые ставки, как будто это все шутки.

Однако Гарри помнил и другие стороны Сэнди: прогулки по Даунс в поисках окаменелостей, долгие разговоры. Чего хотят от него эти люди?

— Вы по-прежнему верите в традиционные ценности? — с улыбкой спросила мисс Макси. — Те, что отстаивали в Руквуде?

— Думаю, да. Хотя…

— Что?

— Я удивляюсь, как страна докатилась до такого. — Гарри встретился с ней взглядом. — Мы были не готовы к тому, что случилось во Франции. К поражению.

— Мягкотелые французы не сдюжили, — хмыкнул Джебб.

— Нас тоже вынудили отступить, сэр, — сказал Гарри. — Я был там.

— Вы правы. Мы были плохо подготовлены, — с внезапным чувством проговорила мисс Макси. — Вероятно, в Мюнхене мы вели себя слишком благородно. После Первой мировой мы не думали, что кто-нибудь снова соберется воевать, но теперь знаем, что Гитлер всегда этого хотел. Он не успокоится, пока вся Европа не окажется у него под сапогом. Новые темные века, как называет их Уинстон.

Мгновение стояла тишина, потом Джебб кашлянул:

— Ладно, Гарри. Давайте поговорим об Испании. Когда в прошлом июне Франция пала и Муссолини объявил нам войну, мы ожидали, что Франко последует его примеру. Гитлер выиграл для него Гражданскую, и, разумеется, Франко хотел бы получить Гибралтар. С помощью немцев он может захватить его с берега, и это отрежет нас от Средиземноморья.

— Испания лежит в руинах, — сказал Гарри. — Франко не может затеять новую войну.

— Но он может пустить к себе Гитлера. Дивизионы вермахта стоят на франко-испанской границе. Фашистская партия Испании хочет вступить в войну. — Джебб склонил голову набок. — С другой стороны, большинство генералов-роялистов не доверяют Фаланге и боятся народного восстания в случае вторжения немцев. Они не фашисты, они хотят только побить красных. Ситуация очень подвижная. Франко со дня на день может объявить войну. Люди из нашего посольства в Мадриде живут на чемоданах.

— Франко осторожен, — осмелился заметить Гарри. — Многие считают, он выиграл бы Гражданскую войну быстрее, будь он поотважнее.

— Надеюсь, вы правы, — усмехнулся Джебб. — Сэр Сэмюэль Хор отправился туда посланником с заданием удержать испанцев от войны.

— Я слышал.

— Их экономика разрушена, как вы сказали. Эта слабость — наш козырь, так как Королевский флот до сих пор контролирует на море все, что входит и выходит.

— Блокада.

— К счастью, американцы не вмешиваются. Мы пропускаем достаточно нефти, чтобы жизнь в Испании не замерла. На самом деле немного меньше. И у них случился еще один неурожай. Они пытаются импортировать пшеницу и взять в долг за границей, чтобы заплатить за нее. По нашим сведениям, на фабриках в Барселоне рабочие падают в голодные обмороки.

— Похоже, там сейчас не лучше, чем во времена Гражданской войны. — Гарри покачал головой. — Тяжело им приходится.

— Из Испании доходят всевозможные слухи. Франко ищет любые способы обеспечить экономическую самодостаточность страны, некоторые довольно безумные. В прошлом году один австрийский ученый заявил, что придумал, как изготавливать синтетическую нефть из экстрактов растений, и получил от Франко деньги на развитие производства. Разумеется, это было сплошное надувательство. — Джебб снова хохотнул, смех его напоминал лай. — Потом они сообщили, что обнаружили огромные залежи золота в Бадахосе. Еще одна дикая фантазия. Но теперь до нас доходят разговоры, будто бы в горах неподалеку от Мадрида действительно найдено месторождение золота. Там работает геолог с опытом разведки ископаемых в Южной Африке, некий Альберто Отеро. И испанцы держат все в секрете. Специалисты говорят, с точки зрения геологии такое возможно.

— И Испания станет более независимой от нас?

— У них нет золота, чтобы поддерживать свою валюту. Во время Гражданской войны Сталин вынудил Республику отправить золотой запас в Москву. И оставил его у себя, разумеется, поэтому испанцам крайне сложно покупать что-нибудь на внешнем рынке. В данный момент они пытаются получить экспортные кредиты от нас и от янки.

— Значит, если слухи верны, они станут меньше от нас зависеть?

— Именно. А следовательно, охотнее вступят в войну. Баланс может нарушить что угодно.

— Мы занимаемся эквилибристикой, — добавила мисс Макси. — Сколько ударов кнутом отмерить, сколько предложить пряников. Сколько пропустить муки, сколько нефти.

Джебб кивал.

— Суть в том, Бретт, что Отеро познакомился с представителями режима благодаря Сэнди Форсайту.

— Он в Испании? — Глаза Гарри расширились.

— Да. Не знаю, видели ли вы объявления в газетах пару лет назад про туры на поля сражений Гражданской войны?

— Я их помню. Националисты устраивали такие поездки для англичан. Пропагандистский трюк.

— Форсайт как-то к этому причастен. Поехал в Испанию в качестве сопровождающего. Люди Франко хорошо платили ему. Он там остался, включился в разные бизнес-схемы, некоторые довольно сомнительные, насколько я понимаю. Очевидно, он умный делец, из разряда этаких дерзких. — Джебб презрительно скривил губы, затем пристально взглянул на Гарри. — Сейчас у него завязались контакты с несколькими важными людьми.

Гарри сделал глубокий вдох:

— Могу я спросить, откуда вам все это известно?

Джебб пожал плечами:

— Свои люди работают за пределами нашего посольства. Они платят мелким чиновникам за информацию. В Мадриде полно шпионов, но никто не подобрался близко к Форсайту. У нас нет своих агентов в Фаланге, а Форсайт связан именно с фалангистами в правительстве. Говорят, он умен, сразу почует крысу, если появится какой-нибудь чужак и начнет задавать вопросы.

— Да, — кивнул Гарри. — Сэнди умен.

— Но если в Мадрид приедете вы, — вступила в разговор мисс Макси, — скажем, в качестве переводчика при посольстве, и как будто невзначай столкнетесь с ним