Негр Массу отнесся с недоверием к подобному утверждению; он не был убежден, что Ипсилон не выдумывает, и попытался найти поддержку у остальных. Но тут выяснилось, что интерес к теме пропал, спор утратил свою прелесть, превратившись в скучную академическую дискуссию, которая мешала девушке рассказать свою историю. Все в нетерпеливом ожидании повернулись к Оталии. Жасинто вытащил из кармана маленькие ножницы и стал подравнивать ногти, игриво поглядывая на путешественницу. Но негр Массу так легко не сдавался.

— А ты как думаешь? — спросил он Оталию. — Прав Ипсилон или просто смеется над нами?

— Откровенно говоря, — сказала Оталия, — я не очень люблю кино. У нас в Бонфиме есть кинотеатр, но довольно паршивый, лента то и дело рвется. Здешние кино хорошие, я уже слыхала, а наши никуда не годятся. И все же иногда я ходила в кино, уже после того как поступила в заведение, а до этого была тогда два раза, отец не разрешал, да и денег не было. Тереза, моя сестра, та часто ходит, она совсем без ума от кино, знает по именам всех артистов, влюбляется в них, вырезает из газет их снимки и прикалывает к стене булавками. Глупо, правда? Уже взрослая, а влюбляется в артистов, где это видано? Может, они и не настоящие, как говорил этот молодой человек, который кажется таким образованным… Но уж такова Тереза, у нее все не как у людей. И уж раз об этом зашла речь, я скажу, что со мной произошла история ну прямо как в кино или в романе.

Негр Массу покорно вздохнул. Он так хотел отсрочить рассказ Оталии, подождать прихода Жезуино Бешеного Петуха. (Где до сих пор бродит этот старый распутник?) Чтобы выиграть время, он и пытался вовлечь девушку в спор о кино. Однако она повернула разговор к теме, которой он так боялся. Курио не мог терпеть больше:

— Так как же все это случилось?

«У этого прямо зуд какой-то», — подумал Массу, услышав вопрос приятеля. Остальные с интересом уставились на Оталию, даже Ипсилон забыл о кино. Негр пожал плечами, он предвидел хлопотливую ночь — им еще придется пошататься под дождем, разыскивая вещи этой девицы. Потом он постучал стаканом по прилавку, требуя кашасы. Ладно, будь, что будет! Алонсо налил Массу и спросил:

— Кому еще?

Он не хотел, чтоб его отрывали, когда девушка станет рассказывать, он любил слушать, ничего не пропуская. Оталия вдруг почувствовала, какая ответственность легла на нее: все замерли в ожидании ее истории, и она должна оправдать это ожидание. Вытянув губы, она сделала крошечный глоток, улыбнулась и взглянула на Курио: клоун он или нет? Если нет, то почему у него так нарумянено лицо и почему он носит фрак и цилиндр? Курио улыбнулся ей в ответ, девушка начинала ему нравиться, он находил красивыми ее распущенные черные волосы, тонкие губы, бледное, без кровинки, лицо. Такая уже повидала кое-что в жизни, но держится скромно и, сразу видно, нуждается в покровительстве и ласке. Воодушевленная улыбкой Курио, Оталия начала:

— Так вот, как я уже сказала, я приехала из Бонфима, где жила в заведении Зизи. Все шло хорошо до тех пор, пока полицейский инспектор не придрался ко мне и не стал меня преследовать из-за скандала с сыном судьи. Бонфим — маленький городишко, и я не виновата, если парень не вылезал из моей комнаты целыми днями. Мне совсем не нравился этот пижон — с ним не поговоришь, не пошутишь, только надоедал своими глупостями. Но судья грозился посадить меня в тюрьму, а жена его поносила меня повсюду последними словами да еще выдумала, что я приворожила ее сына. Нет, вы только подумайте, я его приворожила! Наверно, потому, что мне захотелось неприятностей… Ведь они буквально не давали мне жить. В один прекрасный день я могла проснуться в каталажке, избитая до полусмерти. А потом судья перестал давать сыну деньги, и тогда Зизи обозлилась не на шутку: несчастному парню нечем было заплатить за пиво, уже не говоря о моей комнате, еде и прочих расходах. Денег у него не было, но зато ревности хоть отбавляй, он совсем замучил меня. И вот тогда я…

Приход Ветрогона прервал Оталию. Он вошел насвистывая, на мгновение задержался в дверях, чтобы поприветствовать собравшееся в кабачке общество. Затем направился к прилавку, пожал руку Алонсо, получил свою порцию кашасы и, встав у стены рядом с Массу, оглядел присутствующих. Жезуино Бешеный Петух все еще не появлялся, но, несмотря на это, Ветрогон объявил:

— По моему заказу из Франции будет доставлено четыреста мулаток. Судно прибудет в среду… — он сделал небольшую паузу, чтобы глотнуть водки, и повторил: — Четыреста…

Потом несвоевременно вторгшийся Ветрогон стал снова насвистывать, приняв вид человека, которому нечего добавить к сказанному. Оталия после некоторого колебания хотела продолжать, но тут негр Массу обратился к Ветрогону:

— Четыреста? Тебе не кажется, что это многовато?

Ветрогон отозвался несколько раздраженно:

— Многовато? Почему? Ровно четыреста и ни одной меньше…

— Что же ты будешь с ними делать?

— А ты не знаешь? Вот так раз…

Оталия ожидала окончания этого диалога, чтобы продолжить свою историю. Наконец негр Массу спохватился и попросил извинения:

— Продолжай, девушка, я только хотел узнать…

Он махнул рукой, как бы давая дорогу Оталии, и она пустилась в дальнейший путь:

— Итак, мне оставалось только собрать свои пожитки да уехать куда-нибудь подальше. Зизи дала мне письмо к доне Тиберии, своей куме, и я спрятала его за пазуху. Еще хорошо, что его у меня не украли, что бы я теперь делала? Я уехала из города тайком, чтобы мой парень ничего не заподозрил, иначе он устроил бы страшный скандал. Только Зизи знала, она да моя сестра Тереза. Сошла я здесь с чемоданом и свертком… Положила их рядышком с собой…

Оталия приближалась к кульминационному пункту своей истории. Именно поэтому она сделала паузу, и негр Массу воспользовался ею, чтобы снова обратиться к Ветрогону:

— Ты в самом деле заказал столько мулаток?

— Целое судно. В среду придет из Франции. Француженки лучше всех других женщин.

— Кто это тебе сказал?

— Доктор Менандро.

— Тс-с… — Курио поднес палец к губам, когда заметил, что Оталии опять мешают.

— Так вот, поставила я чемодан рядышком с собой, — продолжала Оталия. — Сверток положила на чемодан, чтобы не раздавилась вещь, которой я очень дорожила… Не то чтобы она была ценная… Платья, туфли, ожерелье, что подарил мне тот парень, когда начал за мной ухаживать, — все было в чемодане. В свертке же была только дорогая мне вещь… Мне еще в поезде захотелось в уборную, но туда невозможно было войти из-за ужасной грязи. А на перроне мне совсем стало невтерпеж, и когда неподалеку остановился господин, похожий на лорда, и стал глядеть на меня, я его попросила присмотреть за моими вещами. Он ответил: «Можете не беспокоиться».

Оталия немного помолчала и протянула пустую рюмку Алонсо. Негр Массу наклонился к Ветрогону.

— Чем же ты будешь расплачиваться? — в его голосе чувствовалось недоверие.

— Я их купил в долг… — ответил Ветрогон.