Полковник Голубинский аккуратно снял шампура с румяными шашлыками, разложил на подносе, поставил на стол в беседке. Принес из холодильника бутыль вискаря, открыл, собственноручно налил уголовному авторитету…

— Ладно. Надо бы по нашему обычаю помянуть. За помин душ рабов Божьих Шпалы, Мухи и генерала Юрия Петровича Сивакова! — с пафосом и скорбно произнес Голубь и перекрестился.

— Муха вообще-то мусульманином был, — напомнил Мотя Сохатый, но все равно выпил и тоже перекрестился, но как-то торопливо и коротко.

Спиртное под шашлыки, да еще за городом, всегда способствует быстрому взаимопониманию. После третьей рюмки Голубь решил говорить без обиняков — тем более что сам вызвал гостя на беседу. А беседовать было о чем…

Год назад Коля Шпала по своим уголовным знакомствам нашел стабильный канал поставки в Россию кокаина. И притом по самым что ни на есть минимальным оптовым ценам. Предприимчивый Шпаликов тут же купил полумертвую фирму «Гиппократ-М», по уставу занимавшуюся поставкой в Россию импортных медикаментов. Фирма была зарегистрирована на сестру Катю — ведь Шпале, который и так был на виду в своем «Трастсанбанке», не хотелось лишний раз светиться. Сперва «кокс» продавался через дилерскую сеть в Москве и Подмосковье, однако вскоре Шпаликов дошел до очевидного: элитный наркотик куда выгодней задвигать по следственным изоляторам и тюрьмам. Ведь публика там встречается весьма денежная: уголовные авторитеты, мотающие срок бизнесмены, разные чиновники, откусившие кусок не по чину… Многие из них и за «решкой» не могут прожить без кокса — так почему бы на этом не нажиться? Ушлый Шпала быстро вычислил потенциальных компаньонов: генерала из «исполнения наказаний» Юрия Сивакова и своего старого кореша Равиля Мухамедшина, влиятельного казанского вора. Механизм был налажен четко: медицинская служба Федеральной службы исполнения наказаний через одно из своих унитарных предприятий перечисляла общий паевой взнос Шпалы, Сивакова и Мухамедшина в «Гиппократ-М» якобы за поставки лекарств для СИЗО и ИТУ. Деньги на всякий случай переводились через «Трастсанбанк», в котором Николай Шпаликов занимал далеко не последнее место, хотя и числился там всего лишь консультантом. Кокаин под видом лекарственных препаратов поставлялся фирмой Екатерины Шпаликовой. Деньги всегда шли стопроцентной предоплатой — за деловую репутацию сестры головой отвечал Коля Шпала. Далее кокс под видом лекарств приходил в тюремные и зоновские медсанчасти, а уж оттуда попадал барыгам, которые с небольшим для себя наваром перепродавали его денежной публике. Естественно, многие врачи в погонах не хотели догадываться, какого свойства «лекарства» через них проходят, однако четко выполняли телефонные команды из Москвы, по которым часть порошков передавалась определенным людям.

Генерал Сиваков осуществлял общее прикрытие в домах без архитектурных излишеств, а вор Муха — оперативный контроль. Погоны Сивакова и его высокая должность гарантировали, что любой скандал будет погашен в зародыше, а авторитета Мухамедшина было более чем достаточно, чтобы барыги не зарывались и не крысили кэш. Навар вроде бы делился на троих — при этом, правда, было совершенно непонятно, какой процент доставался самой Кате. А ведь прибыль измерялась цифрами с многими нулями. Доза кокаина в Москве стоит от ста пятидесяти до двухсот долларов — и то нет гарантии, что он не разбодяжен сахарной пудрой или стиральным порошком. На зоне же одна порция с колес улетала за четыреста, а то и за пятьсот долларов, и от желающих не было отбоя. Спрос намного превышал предложение.

Все шло хорошо — по накатанной дорожке, пока на счета «Гиппократа-М» не упала особо крупная сумма. В контрольные две недели «лекарства» так и не поступили. Зато «Гиппократ-М» неожиданно объявил о самоликвидации, а сама Екатерина Шпаликова исчезла. Конечно, логично было бы предположить, что она и заказала всю троицу — мол, уходя, гасите всех! Однако первой жертвой стал ее родной брат, а подставить его Катя не могла…

И полковник Голубинский, и Матвей Сахно тоже были вовлечены в преступный бизнес, однако в основном по мелочам: замять скандал на месте, заткнуть рот особо болтливым, наказать виновных, проконтролировать медсанчасть. Всей картины, всех ходов-выходов они не знали, да и знать не должны были… Однако с барских столов им доставались лишь крохи. Теперь, когда главные действующие лица были мертвы, к Голубю и Сохатому автоматически переходили все рычаги: кто-кто, а механизм продажи кокса на зонах и в тюрьмах они знали прекрасно. Тем более Голубинский был первым заместителем генерала Сивакова и теперь вполне мог рассчитывать занять его кресло со всеми вытекающими из этого последствиями…

— Ладно, Мотя, — Голубинский аккуратно разлил виски по рюмкам, — ты мне лучше скажи: каким ты дальше видишь наше светлое завтра?

— До завтра еще дожить надо, тем более до светлого, — по ситуации отреагировал Сохатый, тщательно пережевывая кусок шашлыка.

— Ну что ты под идиота косишь! — Антон Никодимович со злостью шлепнул комара на щеке. — Ты ведь и сам понимаешь, зачем я тебя пригласил! Хочешь, чтобы я тебе первый об этом открытым текстом сказал?

Сахно отложил пустой шампур.

— Зачем мне тебя напрягать лишний раз, нервировать? Пойми, Голубь, я ведь еще по дороге сюда все просчитал, по полочкам разложил, — Сахно зашелестел сигаретной пачкой, закурил. — И твой ход мыслей — прежде всего. Ты уже видишь себя на месте Сивакова, а меня — на месте Мухи. Ты уже прикидываешь, сколько бабла мы будем дербанить с одной дозы и сколько будем иметь в оконцовке с каждой партии. В голове у тебя нули, нули и еще раз нули. Картинка красивая, слов нет. Особенно если перед теми нулями какая-нибудь значащая цифирь пририсована. Оно все правильно… Только ты не учел одной простой вещи: поставки кокса уже обрублены. Катька Шпаликова его поставляла, если помнишь, и откуда брала — неизвестно. А где теперь Катька — на Канарах или в закрытом акционерном обществе с ограниченной ответственностью «Мать сыра земля» — одному богу известно.

Полковник внутренней службы внимательно слушал Сохатого и лишь иногда вздыхал. Повертел в руках пустую рюмку, подумал и пропыхтел уверенно:

— А я вот уверен, что рано или поздно что-то должно нарисоваться.

— Откуда такая уверенность взялась?

— Твое здоровье… — Голубь вновь разлил спиртное по рюмкам. — Понимаешь, Мотя, кокс сам по себе — ничто. Обычный порошок, за который ты ни дом не построишь, ни дерево не посадишь, ни детей на ноги не поставишь. Кокс становится интересен, когда его можно конвертировать в деньги. А лучше всего это делать через нашу пенитенциарную систему… Стопроцентная реализация, мгновенный оборот, и никому из Госнаркоконтроля платить не надо. Я так думаю, что у Катьки и компаньоны были, и поставщики: не самолично же она в Латинской Америке ту коку собирала и в кокаин перерабатывала! Вот я и подумал, что рано или поздно они на нас как-нибудь выйдут… Не сегодня — так завтра точно! Потому и спрашиваю тебя о завтрашнем дне. К тому моменту у нас толковый ответ на толковый вопрос должен в запасе иметься.

Сахно сцепил жилистые пальцы замком, хрустнул. Доводы собеседника выглядели весьма убедительно.