ничуть не смутившись снял свою щегольскую ковбойскую шляпу и поклонился. — И мы вместе показали, что такое настоящие американцы, связанные одной целью. Наши отцы десять лет назад сделали это на танках, теперь пришла пора и их сыновьям! — Боже, что я несу? Какие блин, американские танки. Но ладно, толпе это явно нравится. Да и парочка репортеров строчат в своих блокнотах, так что да, пиар машина имени меня работает на всю. Когда аплодисменты смолкли я продолжил:

— Вместе с Кэрроллом мы всего за три месяца построили лучшую гоночную машину в мире. Построили, а потом поставили всё, даже наши жизни на то, чтобы доказать, что мы и наше творение лучшие. Мы рискнули и выиграли!

Тут мне снова пришлось прерваться, я зажёг толпу не хуже Элвиса. Казалось, что еще немного и мои фанатки, чёрт, очень приятная мысль, начнут забрасывать меня трусиками.

Экзальтированные девушки, наконец, замолчали, как и слушатели мужского пола, которых было здесь не меньше, и я смог продолжить:

— Да, мы выиграли! Показали, чего стоят американцы в 24-часовом аду! Но это не конец истории, а только её начало. Из Европы я приехал не просто так, а с подписанными бумагами. И очень скоро Миддлтаун, наш с вами Миддлтаун станет местом, где будут собираться самые быстрые, самые мощные и самые лучшие машины в мире!

На этой высокой ноте я закончил свою импровизированную речь и под овации смог, наконец, зайти в собственный бар, где в честь меня, Кэрролла и команды устроили самую отвязную вечеринку в истории города.

Называется, оторвался. Это был первый раз за всё время с тех пор, как я осознал себя в США пятидесятых, когда я позволил себе так расслабиться и столько выпить.

Спасибо жене Билли, она взяла на себя роль доброго ангела-перевозчика и доставила меня и Кэрролла, не понимаю почему он остался со мной, а не замутил с какой-нибудь восторженной любительницей гонок из Миддлтауна, в фамильную резиденцию Уилсонов.

В итоге я проснулся в собственной спальне от того что дьявольское изобретение Александра Грехема Белла пронзительно било мне по ушам. Телефон все не унимался, но силу земного притяжения я сегодня побороть был не в силах. Не то что оторвать голову от подушки, я даже протянуть руку в сторону трубки не смог. Простонал что-то неразборчивое вместо емкого ругательства, язык ворочался с трудом, а во рту царил сушняк с привкусом тухлятины.

Так пить нельзя — из путанных мыслей вычленилась единственная здравая.

Все, с сегодняшнего дня начинается трезвая полоса жизни!

— Чего надо? — я все-таки дотянулся до телефонной трубки.

— Добрый день, могу я поговорить с мистером Фрэнком Уилсоном? — прозвучал в ответ максимально обезличенный мужской голос. Такой бывает у коллекторов, страховых агентов или банковских служащих.

— Я вас слушаю, — и не подумал переходить в вежливый режим. Не до того было. Мысль о вреде пьянства сменили воспоминания о минералке в холодильнике и упаковке Алка Зельцера во внутреннем кармане моего пиджака. А этот тип мешал мне до них добраться.

— Мистер Уилсон, меня зовут Стивен Стэмкос, я старший менеджер отделения Bank of America, в котором обслуживается расчетный счет вашей компании Wilson American.

Надо же, я угадал. Вот только что этому Стэмкосу от меня надо?

— Все счета моей компании оплачены вовремя. Я в этом уверен.

— Извините если я не вовремя, мистер Уилсон, — да ты телепат Стивен! Ты охренеть как не вовремя! — но к нам обратился еще один наш клиент, мистер Алек Ульманн, я уверен, что ваш партнер по недавней гонке, Кэрролл Шелби, знает кто это. Мистер Ульманн настаивает на встрече.

— Интересный способ сообщить об этом, привлекая банкиров, — проворчал я в трубку, пытаясь понять к чему это звонок, что в моем состоянии было непросто.

— У мистера Ульманна есть проект который наш банк считает интересным.

— Так, Стивен или как вас там. Дайте мне полчаса. Вы немного не вовремя.

— Да конечно мистер Уилсон. Я перезвоню вам через час.

Когда Стэмкос повесил трубку я отправился в ванную, кое-как привел себя в порядок, потом спустился на кухню, там моя экономка уже сварила кофе, именно то, что нужно для прочистки мозгов.

Я выпил крепчайшего американо, закусил напиток сразу парой Лаки Страйков и в голове немного прояснилось.

Кто такой этот Ульманн я даже не представлял, но менеджер банка так уверенно ссылался на Кэрролла что я решил не откладывать дело в долгий ящик. Тем более что Шелби сейчас давил на массу в гостевой спальне на первом этаже.

— Алек Ульманн? — переспросил меня Шелби, когда я его растормошил и заставил пить кофе с бисквитами.

Даже обидно стало, в отличии от меня на него вчерашние возлияния как будто вообще не повлияли. Он уж слишком быстро пришел в норму, намного быстрее чем я сам. Ненавижу несправедливость.

— Ну да, этот халдей из банка так и сказал, “Мистер Алек Ульманн”.

— Интересно, — отозвался Шелби, пожимая плечами. — Ульманн основал 12 часов Себринга. Даже не знаю, что ему от тебя понадобилось.

Его слова заглушил звонок телефона.

— Сейчас и узнаем, — я снял трубку.

Действительно, узнали. Мистер Ульманн хотел с нами встретиться и обсудить перспективы создания американского аналога Ле-Мана.

Притом, он настолько загорелся этой идеей что уже вчерне обсудил перспективы с Bank of America, они должны были стать кредиторами проекта и был согласен приехать в Миддлтаун на встречу, которая и состоялась через день в моем особняке.

— Это всё прекрасно, мистер Ульманн, — произнес я на исходе почти часовой презентации, которую тот провёл для нас с Шелби, — Но я не понимаю зачем это нам?

— Фрэнк, вы только что победили в Ле-Манне. Плюс я знаю, что все гоночные команды из Европы заинтересованы в ваших патентах.

— И? Я всё еще не понимаю, — продолжал я отыгрывать молодого и еще наивного парня. Перспективы от предложения я увидел уже в самом начале нашей встречи, а сейчас позволял себя уговаривать.

— Вы с Кэрроллом будете лучшими амбассадорами проекта из всех возможных. Европейские гоночные команды будут слушать вас очень внимательно. Кроме того, Уилсон и Шелби — это уже бренд, под который нам выделят деньги многие спонсоры. Плюс вы уже имеете опыт постройки трассы очень похожей на Ле-Манн, — это он, видимо, о местном заброшенном аэропорте.

— Алек, вы уже выбрали место где