– Очень этому рад, потому что, признаться, мне еще никогда не приходилось выступать в роли свахи! – в тон ей ответил граф. – Но я имел в виду совсем другое. У тех, кто берется помогать французским эмигрантам, существует одна нерушимая традиция, – не моргнув глазом солгал он, – мы берем на себя все расходы по обновлению гардероба своих подопечных.

– То есть? – не веря своим ушам, переспросила Катрин.

– Это значит, что, как только мы прибудем в Брайтон, я приглашу модистку и закажу вам новый гардероб.

– Но это невозможно! Ведь это же… это же не совсем прилично, – пробормотала девушка, сильно покраснев. – Как я могу принять такой подарок от незнакомого человека, тем более мужчины!

– Вы хотите заставить меня нарушить традицию? Предупреждаю вас, мисс Катрин, что этим вы нанесете мне сильное оскорбление! – с нарочитой холодностью произнес Джейсон.

– Нет, я этого совсем не хочу!.. Ну, если здесь так принято и если это не будет для вас слишком накладным… Тогда, разумеется, я не могу отказаться.

Довольный своей выдумкой, Джейсон весело рассмеялся и открыл новую бутылку вина.

– Следует выпить за нашу сделку, не так ли? – предложил он.

– Как считаете нужным, мистер Джейсон. А расскажите мне, пожалуйста, вот о чем… Изменилась ли в Англии мода, как во Франции после революции? Носят ли сейчас английские леди платья с завышенными талиями и короткими рукавами, а прически на манер греческих или по-прежнему в цене парики? – Катрин буквально забросала графа вопросами на излюбленную женскую тему.

Джейсон смотрел на девушку с неподдельным восхищением. Как мгновенно преобразило ее это оживление! Право же, его первое впечатление о ней было не совсем верным. Как она могла показаться ему заурядной и не слишком симпатичной? Да он просто не сумел разглядеть чистый алмаз в потускневшей оправе!

– Что вы, моя леди, конечно же, нет! У нас в Англии никто и не думал перенимать эту непристойную французскую моду! – воскликнул он с притворным ужасом. – Уверяю вас, что наши благопристойные английские дамы до сих пор еще носят широкие кринолины и тяжелые пудреные парики.

В глазах девушки появилось глубокое разочарование.

– Ну вот, а я уже размечталась и представила себя на балу в розовом платье с завышенной талией, перехваченном под грудью золотистым пояском, и с прической в греческом стиле, которая мне так идет. А у вас в Лондоне, оказывается, еще одеваются по старинке!

– А почему платье непременно должно быть розовым?

– Потому что я всегда мечтала поехать в таком наряде на мой первый бал, еще с самого детства, когда бледные ткани не были в моде. Однажды у меня уже было такое платье – шелковое, с золотистыми кружевами вокруг декольте. Отец заказал его для моего первого выхода в свет. Мне тогда еще не было и пятнадцати лет… Как сейчас, помню тот прекрасный вечер у принцессы де Ламбаль. Было так весело, нас развлекали знаменитые итальянские певцы. А у меня даже появилось несколько кавалеров. И все они пытались угадать, сколько мне на самом деле лет, потом сошлись на том, что где-то около шестнадцати… А в конце раута во дворец ворвалась разъяренная толпа и начала все громить. Это было ужасно! Нас с отцом спас наш кучер – вывел на улицу и увез домой. Мое прекрасное платье было разодрано в клочья… А милую, прекрасную, добрую, как ангел, принцессу де Ламбаль…

– Растерзала толпа голодранцев, жаждущих дворянской крови, – закончил за нее Джейсон, прекрасно осведомленный о кровавых событиях девяносто второго года.

Катрин закрыла лицо ладонями, пытаясь отогнать страшные воспоминания. Обеспокоенный ее состоянием, Джейсон осторожно привлек девушку к себе и обнял за дрожащие плечи.

– Катрин, уверяю вас, что на ваш первый бал вы наденете именно такое платье, какое представляете в мечтах. Ну, может быть, немного лучше. Но непременно с высокой талией.

– Но ведь вы только что сказали, что в Лондоне не носят таких нарядов. – Она с недоумением посмотрела на графа.

– Представьте себе, я вас обманул, – откровенно признался он.

– Как? – Катрин не верила своим ушам. – Но ведь это… Это же просто возмутительно с вашей стороны!

– Полностью с вами согласен.

Джейсон едва сдерживал улыбку. Катрин смотрела на него так, как смотрит врач на больного, которому не может поставить диагноз.

– И что же, мистер Джейсон, вы часто любите так шутить? – в ее тоне явно звучали обида и упрек.

– Вообще-то, я не очень склонен к шуткам, но с вами меня так и тянет на всякие шалости. Вы так непосредственно на все реагируете…

– Моему возмущению просто нет предела! – Катрин лукаво улыбнулась, и Джейсон понял, что прощен. – Однако, мистер Джейсон, мне трудно поверить, что вы, такой обаятельный и умный мужчина, плохо знаете женщин. Мы можем простить любую шутку, если только она не касается святого – дамских нарядов.

– О нет, я потому и люблю шутить на эту опасную тему, что слишком хорошо знаю, чего не прощают женщины. И если мне бывает необходимо избавиться от навязчивой поклонницы, я обычно мило подшучиваю над ее внешностью. Поверьте, эффект бывает поразительным!

– Охотно вам верю, мистер Джейсон!

– Только, ради Бога, не принимайте высказанное на свой счет!

Катрин взяла бокал с вином и откинулась на спинку стула. Джейсон хотел было предложить еще один тост, но ничего не приходило в голову. Там крутилась сейчас только одна фраза Катрин: «Вы, такой обаятельный и умный мужчина…» Стало быть, она считает его привлекательным? Стенфилд поймал себя на мысли о том, что ему была приятна симпатия этой молодой француженки. Несмотря на то, что он страшно ненавидел любые комплименты в свой адрес по милости лондонских невест и их назойливых мамаш.

Не прошло и часа, как Катрин спустилась в каюту, чтобы отдохнуть после завтрака, когда к ней буквально ворвался граф Стенфилд.

– Проклятье! Катрин, мы, кажется, попали в ужасную переделку! – чуть отдышавшись, выпалил он. – Быстро накиньте плащ и идите за мной.

– Господи, мистер Джейсон, объясните, что случилось? – с тревогой спросила девушка, поспешно выполняя его указание. – Нас кто-то преследует?

– Вижу, что вам знакомы пиратские романы! Но лучше бы нам и в самом деле столкнуться с пиратами, чем с французской береговой охраной. Не знаю, почему она заплыла так далеко в открытое море, но если мы не сумеем оторваться, нам придется несладко. Посмотрите в окно!

Катрин приподняла бархатную занавеску и ахнула: совсем близко от «Маргариты» находилось большое судно с пушками по обоим бортам. На его палубе суетились матросы, и у девушки возникло неприятное предчувствие, что они готовятся к атаке.

– Какие у нас шансы уйти от погони? – спросила она, следуя за графом к узкой лестнице, ведущей наверх.