Рис. 3.3. Возможные варианты анагенетической и кладогенетической эволюции рода Homo. Сторонники крайней версии первого подхода иногда сокращают число видов до двух (Homo habilis и Homo sapiens).

Пионерами-первопроходцами в освоении дальних земель были не габилисы, а те, кого раньше несколько уничижительно именовали питекантропами (т.е. обезьянолюдьми), а сейчас относят к виду гомо эректус (Homo erectus). Иногда этот вид делят на два, и более раннюю африканскую форму называют гомо эргастер (Homo ergaster). Для этого вида, появившегося где-то 1,8-1,9 млн. лет назад, в общем, характерен уже вполне человеческий скелет, который по многим параметрам, в том числе по размерам и пропорциям, очень близок к современному состоянию. Особенно показательно в этом смысле соотношение длины бедренной, плечевой и предплечевых костей. У шимпанзе оно равняется примерно 1:1, а у людей, хотя плечо имеет почти тот же абсолютный размер, бедро удлинено, а предплечье укорочено. Впервые эти человеческие пропорции фиксируются именно у гомо эректус. Череп на этой стадии эволюции человека тоже изменяется, и возрастает объём мозговой полости. В среднем он составляет около 950 см3, при крайних значениях от 700 до 1200 см3.

После широкого расселения за пределы Африки между разбросанными в пространстве человеческими популяциями стало постепенно накапливаться всё больше и больше различий. Непохожие природные условия Африки, Восточной Азии и Средиземноморья предъявляли к обитавшим в этих регионах гоминидам разные требования, отбор работал в разных направлениях и с разной интенсивностью. Как следствие этого, эволюционные изменения должны были вести к формированию специфических особенностей в поведении и анатомии каждого из географических вариантов гомо эректус и их потомков. Конечно, процесс расхождения в какой-то мере мог сглаживаться за счёт обмена генами, которые даже при скрещивании только между соседними популяциями со временем способны распространяться на тысячи и десятки тысяч километров, с одного края ойкумены на другой, но вряд ли этого было достаточно для поддержания биологического единства гоминид, живших на разных континентах. Вероятно, они ещё долго сохраняли потенциальную способность скрещиваться и давать при этом не стерильное потомство, т.е. оставались членами одного вида в репродуктивном смысле. Однако, углубляющиеся различия в анатомии и в поведении, а также географическая изоляция вели к тому, что на практике эта способность реализовывалась нечасто. Подобная ситуация характерна для многих современных животных, например, для тигра и льва, волка и собаки, а также для целого ряда разных видов и даже родов приматов.

Где-то в самом конце нижнего и/или начале среднего плейстоцена, т.е. примерно 700-800 тыс. лет назад, в анатомии представителей рода Homo снова происходит ряд важных изменений. В основном они касаются строения черепа. Лоб становится более широким, теменная область тоже заметно разрастается, а затылок округляется и лишается свойственного эректусам угловатого выступа. В результате объём мозговой полости резко возрастает: отныне он обычно превышает 1100 см3, а в отдельных случаях достигает даже размеров, типичных для современных людей (1300-1400 см3). Людей, обладающих перечисленными признаками, как правило, относят уже не к эректусам, а к виду, именуемому гомо гейдельбергенсис (Homo heidelbergensis, человек гейдельбергский). По многим своим характеристикам, включая размер мозга, этот вид уже очень близок к нашему. Настолько близок, что одно время многие антропологи вообще предпочитали нас объединять, и называли "гейдельбержцев" "архаичными гомо сапиенс". Это, однако, создавало изрядную путаницу при обсуждении многих вопросов эволюции человека, и впоследствии как от самой идеи объединения, так и от связанной с ней терминологии большинство исследователей отказалось. Тем не менее, в том, что между двумя видами существует близкое родство, что сапиенсы - потомки "гейдельбержцев", согласны почти все. Только одни считают, что сапиентация происходила повсеместно, захватив весь огромный ареал предкового вида, а другие уверены, что этот процесс затронул лишь часть ареала и лишь отдельные географические популяции гомо гейдельбергенсис (рис. 3.4).

Рис. 3.4. Возможные сценарии происхождения Homo sapiens. А - гипотеза канделябра, предполагающая независимую эволюцию в Европе, Азии и Африке от местных гоминид; Б -мультирегиональная гипотеза, отличающаяся от первой признанием обмена генами между популяциями разных регионов; В - гипотеза полного замещения, согласно которой наш вид первоначально появился в Африке, откуда впоследствии расселился по всей планете, вытесняя предшествовавшие ему в других регионах формы гоминид и при этом не смешиваясь с ними; г - ассимиляционная гипотеза, отличающаяся от гипотезы полного замещения признанием частичной гибридизации между сапиенсами и аборигенным населением Европы и Азии.

При всём многообразии взглядов на проблему происхождения гомо сапиенс, частично отраженном в схемах на рисунке 3.4, все предлагаемые варианты её решения могут быть сведены к двум основным противостоящим теориям. Согласно одной из них, полицентристской, эволюционное становление нашего вида происходило повсеместно, то есть на всех трех континентах Старого Света, в каждом регионе на местной основе. Согласно другой, моноцентристской, местом происхождения людей современного анатомического типа был один, сравнительно ограниченный территориально регион, откуда они впоследствии расселились по всей планете, постепенно вытеснив, уничтожив или ассимилировав предшествовавшие им в разных местах коренное население. Очень меткое - в меру метафоричное и весьма точно отражающее суть дела - наименование для моноцентристской теории (или модели - можно говорить и так, и так) происхождения гомо сапиенс было предложено американским антропологом Уолтером Хауэлсом. Он назвал ее теорией «Ноева ковчега».

4. В поисках пресапиенса, или забытый провозвестник

«Где этот человек? Куда спрятался этот человек? Как Диоген с фонарем ищу я его всю жизнь и не могу найти...»

Ф.М. Достоевский. «Село Степанчиково и его обитатели».

Марселин Буль - классик палеоантропологии, заложивший изрядную часть фундамента этой науки и пользовавшийся огромным авторитетом среди коллег в родной ему Франции и других странах, решительно исключал неандертальцев из числа наших возможных предков. К открытому на Яве в 1891 г. питекантропу Буль отнёсся ещё суровей, записав его в «гигантские гиббоны». Гейдельбергский человек, выделенный по челюсти, найденной в 1907 г. близ Мауэрна в Германии, Буля в качестве предка тоже никак не устраивал. Поскольку иных ископаемых гоминид в начале XX века известно не было, оставался один вариант - вести родословную гомо сапиенс от «пильтдаунского человека», череп и нижняя челюсть которого были найдены по частям в 1910-1912 гг. в Англии. Так родилась теория, получившая впоследствии название «теории пресапиенса». Её суть заключается в утверждении, что одновременно с неандертальцами жили и другие, более «сапиентные» гоминиды, и что именно от них произошли современные люди, тогда как неандертальцы к