Услышанное никак не объясняло внезапного превращения Учура в длинномордое чудище. Еще месяц назад Женя решила бы, что у нее просто галлюцинация, и постаралась выбросить этот случай из головы. А сейчас она задумалась: в мире Края не бывает просто галлюцинаций.

– Мы не туда свернули. К школе налево! – забеспокоилась она.

– Давай заедем к тебе домой. Мама сейчас там?

– Да. Наверное.

– Передай ей вот это, – Морок протянул длинный конверт из коричневой бумаги. – Я внизу подожду.

Спрашивать, почему он не может подняться сам, смысла не имело. Отец боялся, что его несостоявшаяся жена начнет интересоваться, отчего это за тринадцать лет он ни капли не изменился? Ну не врать же ей про пластическую хирургию или курс медитаций на Тибете. Поэтому Морок общался с Еленой Александровной Смородиной только по телефону. Или через дочь.

– Что там? – подозрительно спросила Женя.

– Просто подарок. Постарайся, чтобы она его приняла.

* * *

– Нет, Женя! Скажи отцу, я не могу это взять!

На кухонном столе их с мамой двухкомнатной квартиры лежал распечатанный конверт. В нем оказалась двухнедельная путевка в Австрию с фотографией утопающего в зелени настоящего рыцарского замка и банковская карта.

– Мам, ну ты же мечтала услышать венскую оперу!

– Ничего, послушаю на диске. Но денег и путевок я у твоего отца брать не буду! Еще чего не хватало!

Последние недели Женя мало виделась с матерью и сейчас с удивлением обнаружила, что перед ней сидит другая, почти незнакомая женщина. Исчезла жалкая кичка на затылке, перехваченная детской резинкой – ей на смену пришла аккуратная стрижка. Отбыли на заслуженный отдых вельветовые штаны – теперь ее мать носила дома голубой шелковый халат до пола. В аккуратно подведенных глазах появилась глубина и… Женя попыталась подобрать подходящее слово… надежда?

– И вообще, Женя, почему он сам не зайдет?

– Боится.

– Чего? Я уже объясняла: он ни в чем передо мной не виноват. Это я, дура, все от него скрыла! Как узнала про беременность, умчалась к отцу в деревню. Вернулась, когда тебя нужно было в детский сад отдавать.

– Тогда чего бы тебе не поехать в Австрию? – Женька успела мысленно перебрать весь запас обидных слов в адрес Морока. Здорово он придумал – отправить ее на баррикады. Мог хотя бы позвонить матери и лично пригласить в путешествие.

– Как же ты не понимаешь? Это… что это? – Елена Александровна за уголок вытащила из конверта сложенный пополам листок бумаги. Развернула. – Письмо? От Кирилла…

Ее глаза забегали по рукописным строчкам. Женька попыталась заглянуть в послание отца, но мать тут же встала и вышла из кухни. Она вернулась только минут через десять, хлюпая покрасневшим носом.

– Хорошо, Женечка, скажи ему, что я поеду. В конце концов, каждый человек имеет право на исполнение заветной мечты. Правда?

– Конечно, правда, мам! Поезжай! Кстати, ты знаешь, что тебе ужасно идет новая стрижка?

– Спасибо. Тебе твоя тоже! Ужасно идет! – засмеялась мать. – Ох совсем забыла. Тут в нашем почтовом ящике кто-то вчера посылку оставил. Для тебя. – Елена Александровна протянула руку и сняла с холодильника конверт. Почти такой же, какой передал отец, только чуть короче. Ни адреса, ни индекса. Лишь отпечатанная на принтере надпись: «Для Смородины Евгении». Значит, через почту он не проходил, его просто бросили в ящик. – Прости, я открыла. Там флэшка. И больше ничего.

Женя покрутила в руках анонимную посылку. Флэшка как флэшка. Белый пластмассовый корпус, объем памяти четыре гигабайта. Что же на ней записано? Нужно будет посмотреть, как только поблизости окажется компьютер.

Попрощавшись с матерью, Женька выскочила за дверь.

– Позвонишь после экзамена? – услышала она за спиной.

– Клянусь!

Экзамены «как в институте» были у директора школы, Зинаиды Геннадиевны Голубец, едва ли не главным поводом для гордости. Начиная с седьмого класса, зимой и летом, все ученики попадали в жернова самой настоящей студенческой сессии. На робкие вопросы родителей: «В чем смысл?», Голубец раздраженно гудела: «Чтоб сызмальства привыкали работать!» Именно поэтому, когда большинство школьников уже неделю как предавались законному безделью, Женя и ее одноклассники судорожно повторяли билеты по истории.

Впрочем, прилагательное «судорожно» вряд ли сейчас подходило Женькиному настроению. Отец таки уговорил ее отпраздновать после экзамена обретенную свободу, и теперь она помимо своей воли радовалась всему, что попадалось на глаза. Залитому солнцем школьному крыльцу. Дремлющей на перилах пестрой кошке. И даже огромной луже перед ступенями.

– Ты всё выучила? – Женька почувствовала на затылке дыхание Дашки Блиновой. Раньше она дружила с Алькой Стекольниковой – королевой класса, а потом по неизвестной причине поссорилась. Оставшись без покровительницы, тучная Дашка отчаянно пыталась примкнуть к одной из компаний. Но одноклассники хорошо помнили, как она издевалась над ними, будучи фавориткой королевы, и распахивать дружеские объятия не спешили. – Я про Римскую империю даже не повторяла ни разу. Если выпадет билет – осенью буду сдавать.

Пока Женя размышляла, как половчее отделаться от разжалованной фаворитки, на школьном дворе появилась Алька со своей свитой. Белокурая Стекольникова плыла, величественно переставляя стройные ноги, обутые в высокие сапоги из тонкой фиолетовой кожи. Она утверждала, что сапоги летом – последнее слово европейской моды. Женя подозревала: эту моду придумали производители спреев от потения ног. Следом за Алькой семенили ее верные пажи – Косолапов с Горячевым.

– Алина, привет! Я для тебя билеты распечатала! Как ты просила!

От крыльца к Стекольниковой метнулась коренастая фигура, одетая, словно девочка с фотографий из альбомов матери, в белую блузку и шерстяную синюю юбку. Гулянда принялась подлизываться к Альке после того, как та перестала общаться с Блиновой. Темноволосая узбечка явно метила в новые подруги королевы.

– Зачем они мне? – подняла аккуратные брови Стекольникова. – За час до экзамена-то?

– Ну ты же сама вчера просила!

– Я?!! Думаешь, у меня дома принтера нет?

– Ты сказала, он сломался…

Тяжело вздохнув, Женя уставилась в учебник. Она не сомневалась, что Алька специально заставила наивную Гульку побегать. Никакие билеты Стекольниковой были не нужны. Просто захотелось развлечься.

Громкий хохот вынудил Женю вновь поднять глаза. Гулянда сидела в луже посреди двора, испуганно таращась на смеющихся одноклассников. Рядом с ее плечом плавала короткая ярко-голубая фибра. Скорее всего, узбечка зацепилась за нее ногой и со всего маху рухнула в зеленовато-коричневую воду. Причина большинства внезапных падений – вот такие скрытые от обычных людей линии движения.