Я хотела закричать: «Дура, ты могла его спасти! Майкл Кэмпион мог остаться жить!» Мне хотелось трясти ее за плечи, надавать пощечин этому кукольному личику, но я пересилила себя и отдала инициативу Конклину.

— Так что же вы сделали с телом, Джуни? Где сейчас Майкл?

— Не знаю.

— Как это не знаете? — Я резко отодвинула стул, поднимаясь и угрожающе обходя стол.

Джуни сразу же заговорила очень быстро, словно желая поскорее добраться до конца истории и разом со всем покончить.

— Часа через два Рики предложил расчленить тело ножом. Ужаснее этого я в жизни ничего не видела, а ведь я на ферме выросла! Меня рвало, я рыдала. — Тут Джуни подозрительно позеленела, словно ее и сейчас могло стошнить.

Я снова придвинула стул к столу и плотно уселась, твердо решив не пугать маленькую шлюшку, даже если ее признания пронимают меня до глубины души.

— Но мы начали резать, и назад пути не было. — Джуни при этом умоляюще глядела на Конклина. — Я помогла Рики сложить тело Майкла в восемь мусорных мешков, мы побросали их в пикап, у Рики есть… Время приближалось к пяти утра, вокруг не было ни души…

Я глядела на нее, пытаясь представить невообразимое: этого полуребенка с запекшейся кровью на руках и тело Майкла Кэмпиона, разрубленное на куски.

— Продолжайте, Джуни, — подтолкнул ее Конклин. — Мы с вами. Сбросьте тяжесть с души.

— Мы несколько часов ехали по побережью. — Джуни говорила так, словно вспоминала давний сон. — Я заснула, а когда проснулась, Рики сказал: «Дальше уже граница штата». Мы стояли на задворках какого-то «Макдоналдса», возле мусорных контейнеров. Там мы мешки и оставили.

— В каком городе, вы помните? — спросила я.

— Нет.

— А вы подумайте!

— Я попробую…

Джуни продиктовала имя и адрес бойфренда. Я все записала. Рич пододвинул Джуни блокнот и осведомился, не могла бы она сделать официальное заявление.

— Пожалуй, нет, — сказала девица с видом опустошенным и измученным. — Вы отвезете меня домой?

— Пожалуй, нет, — передразнила я ее. — Встаньте и отведите руки за спину.

— Вы меня арестуете?!

— А то!

Даже застегнутые до последнего деления, наручники болтались на ее тонких запястьях.

— Но… я же рассказала вам всю правду!

— Мы это учтем, — сказала я. — Спасибо вам большое. Вы арестованы за первоначальную дачу ложных показаний и препятствие полицейскому расследованию. Этого вам пока хватит.

Джуни снова заплакала, повторяя, как ей жаль и что она не виновата. Я прикидывала в уме, какие городки есть на побережье, и соображала, сколько «Макдоналдсов» в Северной Калифорнии. Я предположила, что около шести сотен.

И еще я гадала, есть ли хоть один шанс отыскать останки Майкла Кэмпиона.

В начале первого ночи я сидела на кухонном табурете, глядя, как Джо опускает пасту в кипяток. Джо, большой, красивый, выше шести футов, с темными волосами и ярко-голубыми глазами, стоял у плиты в синих трусах. Волосы были спутаны и взлохмачены, любимое мною лицо казалось заспанным. Он выглядел как мой муж — и любил меня.

Я тоже любила его.

Вот почему Джо все-таки перебрался из округа Колумбия в Сан-Франциско, отказавшись от бурного дистанционного романа ради иных, возможно постоянных, отношений. Сняв прекрасную квартиру на Лейк-стрит, за месяц он перевез ко мне все свои кастрюли с медным дном и спал в моей постели пять ночей в неделю. К счастью, была возможность перебраться на третий этаж: тут малость попросторнее.

Наши отношения стали более глубокими и нежными, как я и надеялась.

Но я спрашивала себя — почему подаренное Джо обручальное кольцо остается в черной бархатной коробочке, почему блеск бриллиантов прячется в темноте?

Почему я не могу ответить «да»?

— Что тебе сказала Синди? — спросила я.

— Дословно? «Линдси что-то разнюхала в деле Кэмпиона и вплотную подобралась к разгадке. Передай ей, раз она испортила нам уик-энд, утром я позвоню и потребую крови. Пусть подготовит информацию поинтереснее».

Я засмеялась — Джо очень похоже изображал мою подругу Синди, одного из лучших репортеров отдела уголовной хроники в «Кроникл».

— Да, Синди надо рассказывать либо все, либо ничего. Но пока мне ее порадовать нечем.

— Хоть меня посвяти, Блонди, раз уж я совсем проснулся.

Я глубоко вздохнула и рассказала Джо все о Джуни Мун, как она два часа все отрицала, а потом потребовала выключить камеру и выложила все о своем «свидании» с Майклом, о его сердечном приступе, и как вместо того чтобы набрать «девятьсот одиннадцать», эта девка напевала парню колыбельную, пока у него не остановилось сердце.

— О Господи Боже…

Я голодными глазами смотрела, как Джо половником наливает tortellini in brodo[8]в глубокую тарелку для меня и накладывает мороженого на блюдечко для себя.

— А где же тело? — Джо вытянул из-под стола табуретку и присел рядом со мной.

— А вот это вопрос на шестьдесят миллионов долларов, — сказала я, имея в виду известный широкой общественности размер состояния Кэмпионов, а потом передала путаный рассказ Джуни о расчленении тела Кэмпиона-младшего, о поездке по побережью в компании бойфренда и выбрасывании останков в мусорный контейнер на задворках ресторана фаст-фуда неизвестно где. — Знаешь, Конклин зачитал Джуни права, когда мы привезли ее в отделение, — задумчиво сказала я. — Сперва это вывело меня из себя. Джуни не была задержана, и я не сомневалась — если зачитать ей права, она откажется говорить. Я почти поверила, что девица знает Майкла Кэмпиона только по статьям в журнале «Пипл», и готова была ее отпустить, но Конклин нажал на нужную кнопку, и Джуни Мун раскололась до пупа. Слава Богу, он зачитал ей права! Для молодого полицейского Рич на редкость уверен в себе, а с женщинами управляется просто необыкновенно! — Тут я оседлала любимого конька. — Всех подкупает не только его красивая внешность, но и уважительное отношение к собеседнику. И еще Рич очень умен. Женщины сами ему все выкладывают.

Джо взял мою опустевшую тарелку и резко поднялся.

— Милый, ты что?

— Я скоро во сне этого типа видеть начну! — рявкнул Джо, перекрывая шум льющейся в раковину воды. — Ты бы нас хоть познакомила.

— Пожалуйста, в любой момент.

— А как насчет баиньки, Линдси? Что-то мы с тобой засиделись.

На следующее утро около восьми мы пришли к Рики Малколму, который, звеня ключами, открыл входную дверь ободранного дома на Мишн-стрит. Он смекнул, что мы полицейские, и попытался удрать, но нам удалось скрутить его на тротуаре и убедить проехать во Дворец правосудия.