– Что? – еще больше удивился такой напористой наглости молодой носатый чекист. – Ты че раскомандовался, мать твою? Какой еще Эс Эл? Нету такого управления!

– Это тебя, баран, в органах больше не будет, если не свалишь за дверь сейчас же, – снова жестко гавкнул Женя.

Полковник Разин при этом молчал, сделав каменное лицо, и даже не пытался приструнить своего подчиненного-хама.

– Что!? Ах ты тварь! – окончательно вскипел от ярости носатый гэбист и тут же устремился на Женю.

Сделав резкий и точный удар в солнечное сплетение здоровяка из Эс Эл, носатый сразу замер, не поверив собственным глазам: Женя, получив только что мощную подачу под грудь, по идее должен был рефлекторно согнуться пополам, но у здоровяка даже не дрогнула на лице ни одна мышца, словно вместо удара его сейчас просто погладили по животу.

Молодой и ловкий чекист в отчаянии попытался совершить новую атаку на наглого верзилу. Но Женя с невероятной реакцией перехватил руку нападающего, и сразу со всей силы вывернул её, отчего носатый болезненно сморщил лицо.

После этого Женя брезгливо и резко оттолкнул ногой тело носатого в сторону двух своих оторопевших товарищей. Остальные, присутствующие в архиве, молча наблюдали за этой картиной, чуть сглотнув от страха слюну.

– Вот сууука! – завыл от боли в руке упавший на землю носатый чекист.

В этот момент к нему наклонился взволнованный старший товарищ со словами:

– Тихо, тихо, Сорокин. Есть такое управление «СЛ», и нам действительно лучше всем сейчас уйти.

– А…? – непонятливо уставился смельчак на старшего.

– Товарища своего лучше послушай и молча шагом марш, – грубо добавил Женя.

– Идем, идем, – спокойно приказал старший группы, и повел своих коллег к выходу из помещения.

Носатый, потирая руку, еще раз перед выходом взглянул на Женю, но на этот раз не с презрением, а с чувством пугливого смятения.

– А мне тоже выйти? – вдруг осторожно и опасливо спросил эксперт-криминалист.

– Еще один глухой… – протянул Женя. – Я сказал: все, кроме свидетелей, ждут снаружи!

– Понял, понял, – сдался криминалист и сразу выбежал вслед за тремя чекистами.

Едва трое гэбистов вышли в коридор, как старший группы тут же начал порицать своего молодого и говорливого подчиненного:

– Сорокин, ну ты хоть башкой думай, прежде чем на рожон лезть!

– Товарищ капитан, да а я-то откуда знаю, что это за черти?! Эс Эл какие-то… Кто они вообще такие?

– Ох, лучше тебе и не знать… Я и сам раньше думал, что это так, легенды нашего «большого дома». А вот и увидел теперь их лично вживую…

– А чем занимаются эти люди? – спросил третий чекист.

– Они, Паша, больше чем люди… – загадочно произнес капитан. – И то, чем они занимаются, выше нашего понимания. Вот так-то…

Теперь в помещении архива остались лишь полковник Разин, Женя, пара охранников и двое сотрудников НИИ экспериментальной медицины.

– Женя, осмотри пока здесь, – спокойно приказал Разин, а затем обернулся к остальным. – А вы, товарищи, расскажите мне по порядку всё то, что до этого говорили нашим предшественникам. Начнем с охраны.

Разин посмотрел на сторожей, а Женя в это время начал осматривать труп архивариуса.

– Капитан Чесноков, начальник смены охраны, – представился один из сторожей. – Вот лейтенант Ермолов тут был на посту в коридоре, он всё видел. Давай, Ермолов, расскажи товарищу из КГБ.

– Ага. Ну, в общем, профессор Гальцев это сделал, больше некому, ага, – начал с деревенской интонацией рассказывать Ермолов. – Стоял я тут на посту и видел, как к архиву прошел Гальцев этот, без пяти двенадцать это было, ага. Значит, был он там минут двадцать, так как я его потом в коридоре встретил в двенадцать пятнадцать примерно, ага. Возвращался он уже обратно. Больше никто мимо меня к архиву в то время не ходил. Обед был, ага. Точно он это! Гальцев! Он, иуда искариотская! А ведь раньше таким мужиком душевным казался. Даже Степку, скотина, не пожалел… Совсем молодой пацан ведь был. Даже младше меня, еще жить да жить хлопцу, эх…

– Достаточно, я понял, – остановил эмоциональный рассказ Ермолова полковник. – А вы сами были всё время на посту и никуда не отлучались?

– Конечно, тут я был. Не положено ведь отлучаться в служебное время. Даже по нужде, ага.

– И в архив сами не заходили?

– Я? Да что ж вы… Думаете, наговариваю я? Сам документы свистнул и Степку на тот свет отправил? Да Господь с вами, товарищ сотрудник госбезопасности. Куча народу подтвердить сможет…

– Хорошо, мы проверим… – Разин повернулся к начальнику смены. – Капитан, теперь вы скажите: как Гальцев, если это был он, смог так спокойно посреди рабочего дня уйти из института с папкой особо секретных документов?

– Для меня это тоже загадка, товарищ полковник. У нас же тут и камеры, и досмотр личных вещей. А удрать как-то всё равно смог. Причем спокойно, без суеты. Его ведь внизу тоже видели охранники. А ближе к проходной испарился, словно призрак. У меня есть только версия, что он ушел через черный ход во дворы. Но та дверь на ключ заперта. А ключ у начальника склада.

– А начальник склада что говорит?

– Говорит, ключ никто не брал. Но это с его слов.

– Ладно, это мы тоже проверим, – Разин повернулся к сотрудникам НИИ. – Так, теперь вы…

– Семенов Николай Константинович, директор института, – представился седобородый мужчина в очках.

– Бочкарева Ольга Сергеевна, научный руководитель, – представилась вслед приятная женщина лет сорока пяти.

– Что вы оба можете сказать о профессоре Гальцеве?

– Профессор у нас руководит научными исследованиями в спецлаборатории, – начал рассказывать директор НИИ. – Сотрудник он опытный, десять лет у нас уже работает. Никаких особых нареканий к нему не было. Хотя, правда, в загул пару раз уходил, человек он по жизни веселый и выпить не дурак. Но до откровенных попоек на рабочем месте и прогулов ни разу не доходило. Всегда, если что, больничный на пару дней брал или в отпуск уходил.

– Я тоже в целом ничего плохого о нём сказать не могу, – взяла слово научный руководитель. – Работу выполнял добросовестно, не раз выдвигал действительно важные и полезные предложения по научной работе лаборатории. Никогда бы не подумала, что он способен на такое. Правда, сегодня он вел себя очень странно…

Разин выжидающе посмотрел на женщину.

– … Как бы сказать… Его будто подменили. С самого утра сам на себя не похож был. Обычно всегда в бодром настроении, всем руки пожмет, девочек наших конфеткой угостит, расспросит у всех: «Как дела?». А тут холодный, серьёзный, слово клешнями не вытянешь, и при этом сам абсолютно трезвый. Он обычно дома не завтракал, приходил пораньше на работу и тут сидел, трапезничал. А тут просто пришел и даже чаю не налил, тихо поздоровался и молча ушел в свой кабинет. В общем, странный он сегодня был. Не такой, как обычно…